Слабость

Я так хочу продолжать
жить в спокойствии, мире и слабости,
долго гулять и готовить сладости,
что-то себе рисовать
и писать – ну, конечно, в стол! –
чтобы никто не видел.
Кто не видел – не полюбил,
не смеялся, не осудил,
не унизил, не похвалил,
не провел мне ту грань, где «фол».

В тишине слишком долго жил,
жил в спокойствии, мире, слабости…

Но теперь поднимаются руки,
понижается, хрипнет голос,
и от страха, а не от скуки
я бешусь и глотаю лекарства.
В полудрёме волшебного царства
разразился ужасный взрыв.
Я проснулся.

Теперь ни молчать,
ни остаться слабым,
увы, невозможно.
Не надо.
Нельзя.

И теперь карандаш почти сточен
от пронзительных слов наружу.
Если хочешь – читай между строчек:
этот зверь изнутри мне не нужен,
эта злоба, как жгучие пряности
что просыпались мне в глаза,
широко и наивно
открытые.

Я хочу жить в спокойствии, мире и слабости,
только убитые
снятся мне ночью,
дарят мне кисти и молят:
«Рисуй».
Я исполняю их волю.

Где-то в седьмом часу
просыпаюсь в чужой стране.

Умирает слабость
во мне.