Глава 49. Фиолетовый

                    Никогда не умевший пить Заяц пил неделю.

                    Из старого немецкого чемодана ( отец тестя в сорок пятом привез в нем трофеи из поверженной  Германии, позже чемодан очень выручил  при переезде - огромный, с прочными замками, рябой обивкой внутри и деревянными ребрами жесткости снаружи) Андрей когда-то  смастерил бар. Выбросить отличную вещь рука не поднялась, так и возник  замечательный шкафчик для алкогольной коллекции - с наклонными полками, желтоватой подсветкой и стеклянной дверцей. Коллекция перманентно пополнялась : причудливые бутыли с разнообразной огненной водой подносились в дар замдиру регулярно. А что дарить молодому  холостому мужику?!

                     Сосед Виктор Николаевич с придыханием поглядывал на " мать твою, какую красоту", но от предложения откупорить на выбор любой коньячок-медаленосец или синее виски, или экзотическую текилу неизменно отказывался: "H2O - девиз не наш, наш девиз - С2Н5ОН!". И со словами  "курить мы будем, но пить не бросим!" извлекал из широких штанин беленькую и  широким же жестом приглашал  Андрюшу на его  же кухню.   Доцент вкушал стопочку-другую и останавливался на достигнутом, а закаленный авиацией Водопьянов планомерно осушал емкость под хрустящие  огурчики, селедочку и зайцевские маринованные грибочки. Эти посиделки у них назывались "диспутами", ибо круг тем, затрагиваемых в шестиметровом дискуссионном клубе был воистину широк: от политики до инопланетного разума, от женской красоты до исторических экскурсов. Из-за стола всегда вставали с "чувством глубочайшего удовлетворения", дядя Витя отползал к своей ненаглядной Аллочке, а хозяин в большинстве случаев , вдохновленный беседой и правильно рассчитанным допингом, с удовольствием засиживался за рукописями.

               Но в тот памятный день Зайцев, добравшись до дома, решительно открыл бар и извлек массивную бутылку скотча. 

               Спустя некоторое время ( календарь утверждал, что через семь дней) Заяц обнаружил себя лежащим на полу а-ля Даная в изгвазданном красно-черном кимоно, привезенном в подарок Барашникову, среди многочисленных порожних бутылок.  В дверь настойчиво звонили. Андрей в четыре приема сменил позу рубенсовской дивы на позу красного животного Петрова-Водкина и , как ему показалось, бодро прогарцевал в прихожую.  В дверном глазке обнаружились взволнованные лица Виктора Николаевича и Аллочки.

               ... Через полчаса , когда чуть ли не силком загнанный Водопьяновым в душ ( горячей воды, конечно, не было!) Андрюша вышел в кухню, на столе лежала свежая клетчатая скатерть и стояла пузатая супница из гэдээровского обеденного сервиза. Античные тетки в цветных одеяниях хранили горячим стремительно приготовленный Аллочкой крутой куриный бульон с половинками вареных яиц и мелко порубленной зеленью.  Озадаченный поведением наперсника дядя Витя выбил из размякшего Зайцева причину "заплыва в ширину", виртуозно выругался и хлопнул рюмку. На жаждуще-вопросительный взгляд воскресшего сосед соорудил восхитительный кукиш и голосом, не допускающим возражений, велел к 17:00 навести порядок на вверенной территории.

           - К тебе девочка приходила, олух.  Два раза. Рыженькая такая.  Звонила, стучала. И мы поэтому переполошились, а то б и не узнали, что ты приехал из своих японий ,- уже в дверях вспомнил Водопьянов. - Ну, приступай. Вечером загляну - проверю.