Завьюженные думы

                С. В. Смирнову


В шальную непогодь не спится.
Дед прячет думы под тулуп.
Игривой сивой кобылицей
Летает вьюга по селу.
У клуба спорят две гармони
О девичьей одной судьбе.
Полночный ветер в трубах стонет,
Качает лампу на столбе.
И снится старому дорога
В родных присухонских полях.
Храпя, несётся по сугробам
Надёжа-конь на полный мах.
А путь-то ровен и укатист,
То по оглобли занесён...
Вдруг вспыхнул гулко где-то сзади
Колоколов всполошный звон.
Вставали в пламени на лапы
В усадьбе каменные львы.
Эге, хватился, барин, шляпы,
Когда не стало головы!..

Трезвонь,трезвонь!
С собачьей сворой
Меня по сёлам не найдёшь...
Сквозь дрёму слышал дед,
                как хором
Песнь заводила молодёжь.
А вьюга выла, как собака
В полночный час перед бедой.
А он, лихой и молодой,
Во сне кидался снова в драку
С заклятым недругом-судьбой.

-...Катюша.
Ладно всё. Не бойся.
Ну что сказал? Угомонись!..
В случ;е, дома был, коль спросят.
Подай-ка щей, да спать ложись.

Но будто дымом застилало
Те стародавние года...
Гармошка пела, заливалась,
Летали пальцы по ладам.
А в думах вновь темно и зыбко.
Опять дорога. Поле. Лог...
Изба. Ребёнок плачет в зыбке
Андрюшка...
Первенец...
Сынок...

- Ты что? Катюшка?!
Я ж не пьяный.
Ну, глянь-ка,
Ни в одном глазу...
Катя, не надо!
Жёнушка, рано...
Я тебя сейчас к дохтуру, Катя...
К дьяволу лошадь!
На руках снесу...
Эх, Катенька, Катенька,
Как же я теперь без тебя жить стану?
Тошно...

И снова дед как будто видел
В дремотной тусклой полумгле:
Шли дни - обида на обиде -
По злой, измученной земле.
На дряблых преющих осинках
Грибным рассолом пахнул луб.
Сопя разбульканным суглинком,
Засасывала ноги глубь...
Тащился полк по бездорожью,
По жёлтой глинистой воде.
С устатка било мелкой дрожью
Худые ноги лошадей.
Секло по крупам непогодье,
Простуден дождь и липок снег.
Не трогай, ваше благородье!
Солдат ведь тоже человек...

Взойти-то можно, аль нельзя?
Позвольте, парень, папироску Вам...
Да, вскорь опять залебезят,
Попрут с пол-литрами московского.
Чего, не примешь? Шут с тобой,
Всё так вот бровь-то хмурят искони.
А там пройдёт годок, другой...
Ой, не божись, товарищ искренний.
Ты в председателях бывал?
И к нам в колхоз, конечно, с городу?
Пусть наплюют в седую бороду,
Коль ты семью с собою взял...
Неужто насовсем до нас?
Твой городок видал на карте я...
А кто послал? Рабочий класс?
Да, значит, в самом деле партия.
Тут побывало воротил...
По счёту ты у нас тринадцатый.
Терпеть, ей богу, нету сил,
Давно пора за дело взяться бы.
Был тут один, до вдов силён,
Не человек, а бык, ну прямо-те...
Тот грамотен, да не умён,
А тот умён, да малограмотен.
Бывал у нас, помилуй бог,
Ещё один рекомендованный.
На вид - орёл. Язык неплох,
На содокладах тренированный.
Коптил лишь свет да жёг бензин,
Да пробки с фокусом вывёртывал.
Их с дюжину здесь было чёртову
И все ни к чёрту, как один...
На жёлтые пески овёс
Три раза высевали заново.
И стал вот, так сказать, сверхпланово
Колхоз "Завет" и гол, и бос.
Вот, друг, какая ерунда.
Ядрёный корень, слово-олово!
Ох, эти ляповы года!
Ох, эти тяповые головы!

Плутал на печке под тулупом
Дед в биографии своей.
По приболотью где-то хлюпал,
Вёл в ночь на выгон лошадей.
Т он встречал рассвет в остроге,
То брёл по сжатой полосе.
Но чаще видел дед дороги
И лошадей в густом овсе.
О, сколько он дорог проехал,
Прошёл в лесах по ворсу мхов.
Вокруг земли б протопал пехом:
За плугом в поле - без огрехов,
По кабакам - не без грехов.
Вдыхал он сладкий запах сена
И звал жену издалека.
И холодела в синих венах
Многоработная рука...

Ни песен, ни лихого стука,
Утих девичий хоровод.
Молчат гармони. Только вьюга
Своё за отводом поёт:
Что в поле темень, как в берлоге,
Что ни следочка не найти,
Тори, мол, новые дороги,
Ищи, мол, новые пути.