Звезды

день был хмур, я в потёмках блуждал,
наступая на россыпи звуков,
я заветное слово искал,
чтобы высказать радость и муку,
чтобы в слове пружинила боль
и лучилось сиянием счастье,
чтобы сердце порвалось на части
от тоски с первым звуком его.
находил, поднимал словно флаг,
слово пламенем билось, играло,
но секунду спустя прогорало,
превращалось в уголья и шлак.
чьи-то тени ползли впереди,
где-то колокол бухал набатом,
я кричал о родном и проклятом,
но стихи застревали в груди!
билась крыльями сильная птица,
проносились, дымя, поезда
и мелькали знакомые лица,
полустанки, огни, города…
я не брёл уже – водоворотом
закружило, сорвало, несло
среди запахов крови и пота,
среди новых, диковинных слов,
не прописанных в школьных тетрадях,
словно сдернули с глаз пелену,
вдруг откуда-то грубые дяди
налетели, порвали струну,
что так чисто и нежно звенела,
восхищалась любовью, весной…
жизнь огромное, жирное тело
повернула другой стороной.

вдруг прозрачными сделались стены,
за фасадом клетушек - квартир
обнажился невидимый мир,
не внесенный в реестры вселенной.
люди плакали, пели, влюблялись,
пили, крали, читали, росли,
расставались и снова встречались
в разных точках огромной земли,
вроде всё было так же, всё то же,
но казалось навязчиво мне,
что за стенками, наедине,
становились совсем непохожи
на себя обитатели стен –
по веленью волшебной указки
осыпались глиняные маски
и актеры сходили со сцен,
улыбалась кокетливо Ложь,
Правда – в грязном домашнем халате
подшивала парадное платье,
примеряла фальшивую брошь…
я увидел притворство и лесть,
я узнал, как приходится туго
в пустоте без любимой, без друга,
я увидел всё, как оно есть.

разве слово способно помочь?!
сердце чуяло, верило в небыль –
даже в самую черную ночь
зажигаются звезды на небе.
и сочились дождем облака
и угольями пережитого
всё чертила, чертила рука,
выводила заветное слово.
на зигзагах измятых страниц
проступали несмело и бледно
красота некрасивейших лиц
и богатство беднейших из бедных –
сквозь полынь, сквозь заплаты, прорехи,
чада кухни, обиды и слёз…
для того, чтобы все могли ехать,
должен кто-то вести паровоз,
ковыряться в мазуте и в масле,
шуровать кочергою в печи
и крутить разводные ключи.

звезды меркли, тускнели и гасли,
обрывались, валялись в пыли
и всё новые падали, падали
на горячее тело земли…

1980-1988-2014