***

 

 «Под Вязьмой шалят, – мужики торговались. – Ахти нам!»
 «Ну? По  рукам?» – кое-как одного мы сманили.
 «С богом, боярин! Авось, не подохнет скотина!..»
Верста за верстой... А под Вязьмою, точно – шалили. 
             
Пока я  себе... Ах, на  миг не возможно представить:
В клеверном небе уснув, белой простынью падать,
Чтобы  пред  ликом Её, вдруг – и тут же растаять!               
Что представлял себе Карл, выяснять было некогда, Лютер.               
            
Сосну повалили!.. хватают коней под уздцы!               
Карл все молитвы, что знал, переврал без оглядки.               
Ах, рейнские волны, кофейный туман, изразцы
На чистенькой кухне, и кирха, и Гретхен на грядке –
               
В дохе, с кистенём…
      –  «Кто такие?!.» – «Казну, барин, прятай», –      
Молвил возница с губы, а потом, чтобы слышно:
 «Вы не есменьские, часом?» – «А вы чьи, робята?»
«Мы – салтыковские...» – «Вона как, значица, вышло.               

Ну, што с вами делать, не знаю...» –  «Свои, чай, сочтёмся!               
Гульдены можем!» Кривой замахал: «Што ты, ирод!               
Креста на те нет! Не ровён – враз на дыбе загнёмся!               
Русскими сотку, гультяй, да и ехайте с миром…» -               

«Спасибо вам, братцы!..»-«Ты тут ишшо, што ли, убогий?»               
Ельник рванулся от наших саней врассыпную.               
В поле – метель, ни коней не видать, ни дороги,               
Сумрачный ветер с тоскою бессмысленной дует.               

Дует над лесом, которого больше не будет,               
О сладко не питом, о вдоволь не еденном хлебе!               
Смутным и тёмным над бедными вёрстами дует,               
Холодно, страшно, и пусто от ангелов в небе.               
 
«Ну-у… пронесло! Нынче ночью зарежу вас, барин.               
Боле  нельзя, кто другой – баловство… За оврагом
Туточки вас и зарою – небось не татарин! –               
Чисто излажу. Одёжу скидай! Встань-ко рядом,               
 
Богу помолимся...» Истово, нежно и страстно               
Карл с мужиком на вечерние звёзды молился.               
Вечным покоем светилось над ними пространство,               
Вечным покоем светились их добрые лица.               
               
Боже! родившись нагим – ухожу к Тебе голым!
Даже не думал, что будет всё так, и так просто…
Карл, помолясь, просто дал ему в голову колом!               
Тот  за топор!.. А метель! А луна! А мороз-то!   
               
Крику-то, крику!.. «Чичас разорву на портянки!               
Так разорву, что и в гроб уже класть будет неча!»               
В общем, недолго он бегал от нас по полянке.               
Вдруг тишина! – вся, как если бы пальцами свечку               

Вдруг раздавили. Мужик тихо выдохнул: «Волки!»               
... Много спустя, на Лубянке, в царёвом кружале               
Я его встретил, за шкалик глотавшим иголки.               
В поле метель... Так волшебно вокруг, и  так жаль мне…