Он и Она

Солнце намазало маслом крыши,
Губы Облака к ним прикасались.
Зной иссушил даже лимфу в жилах,
Ноздри пространства над ним вздымались.

Двое любовников уединялись,
Прятались за сирени ветку.
Он Ее приглашал на танец,
Употребляя Ее как таблетку.

Плавилось небо французским сыром,
Город-пирог наполнялся жаром,
Лишь под сиренью, где влажно и сыро,
Двое, задумчивые, лежали.

Он ослаблял на Ней шнур корсета,
Талия пела янтарной скрипкой.
Падали в радужки капли света
Через листву, что казалась липкой

Скомканной изумрудной ватой.
Пятна румянца ланит горели.
Он целовал Ее образ статный,
И расплескавшиеся акварели

Ярко плясали в живой картине.
Гладкие обнажались плечи.
Вяз Он в объятьях Ее как в тине.
Исподволь к ним приближался вечер,

К бедрам сползали синие тени,
Пальцы за ними Его скользили.
Томно склонялись ветви растений,
Локоны ветра чрез них сквозили.

Шеи горячий шепот касался:
«Я поглощен Вами, милая леди,
И я горел бы в разгаре вальса»...
Он изнемог в лихорадочном бреде,

Мучаясь, крепче сжимая веки.
Дрожь неприятная в кожу лезла.
Поодаль иссохли внезапно реки,
И вдруг внезапно Она исчезла.

Пот выступал через поры тела,
Липла одежда тогда на теле.
Сон утекал, реальность твердела.
Он просыпался один в пастели.

Он окунался в свои надежды.
«Где ты, ежели есть ты где-то?»
Но пропадал Ее образ нежный,
Вновь не оставив Ему ответа.