Разные руки

Скажи мне, милый, что ж это такое?
Куда замученный стремится наш мирок?
У человечества в анамнезе апноэ,
Остывший стыд и вялый кровоток.

Черствеет наше трепетное сердце,
Одна рука повисла, как культя,
Другая вдруг обстряпывает дельце
И вздергивает бледное дитя,

Она же заползает в темный угол
Где бьет наотмашь жен и матерей
Мужчин, что добывают в шахте уголь,
Расписывают свод монастырей,

Изобретают, строят, пишут, гнутся
На милость этой образной руки…
Мы все сидим, родной, на шатком стульце,
Нас в хаос всех уносит - за буйки.

О чем молился маленький Бандера
В служебном доме - набожном отца?
Зачем поверил после в револьверы,
Фашизм и правосудие свинца?

О чем мечталось юной Магде Геббельс -
Манишках, шемизетках, декольте?
О мундштуках, о раутах и где без
Её огня б томились в маете

Бесчисленные мУжи из арийцев,
Где б Гитлер - безобидный сибарит
Без Магды заскучал, да и напился б…
Но в дело влился морфий, цианид

Сыграл аккорд печальный и финальный
В судьбе её и шестерых детей,
Там не звучало слов любви прощальных,
Там поминальных не зажгли свечей.

Но сколько же, ответь таких историй
Пришлось на каждый отведенный век?
Расстрелы, пытки, эшафоты, крематорий
След в след идут где дышит человек.

Встаёт из всенародной тесной груды
Покатое, как гусь и при броне
Отродье, племя, шайка, в общем люди
С безоговорочной приставкой к слову НЕ,

Которые всем этим заправляют
И под копирку станут убивать -
Кусок жирней (и пусть собаки лают)
Спешат любым путем себе отмять.

Хоть взять вершки в небезызвестных лицах,
Здесь Сталин, Гитлер и Наполеон,
В чей список гармонично входит птица
И стерх не стерх – хохлатый фараон,

Он современниками так и не изучен,
На вид невзрачный - мелкий серопёр
(Фамилия созвучна слову мутень),
Повадки сдержаны, но знатный козлодёр.

Короче, вот они все жили были
Воспитаны при мамках, при родне,
И видели детьми народ, где выли,
И ужасались грязи там – на самом дне,

Они, как и нормальные детишки
Сочувствовали и просили всех
Святых, чтоб дали малость, может лишку
Еды и счастья миру. Только стерх

С дворцами, вождь народов, мира
Властитель и ценитель форм
Коробок черепных от ювелира
Арийских ген и кровожадных норм,

Превозмогли в них всякое участье
К тем, кто остался в яме – тощ и слаб,
Еды вот – на- кусочек, только счастья
Уставом не дано при званье – раб.

Вершки…Но если взять поединично,
То в каждом есть свой ролевой дикарь.
Неясыть эта зырит так цинично,
Что мышкам внутрь нагоняет хмарь.

Вопрос тут только кто есть мышь, кто филин?
Вот граф завроде, серый кардинал…
Кто б ни был, если ты не без извилин,
Пока собой мораль не запятнал,

Духовные или иные скрепы
Найди внутри, возьмись за тонкий ум,
А если нет, готов будь свой свирепый
Исход принять, диктатор- толстосум.

По-бабьему наивно я считаю
Что надо жить, где мама родила
И пригодиться области и краю,
На гордость городу, на радости села.

Чтоб в зиму шали, в Пасху - разговеи,
Чтоб сытно, весело и многолюден дом
Чтоб замуж дочек, в дело сыновей и,
Тьма яблок по садам, сочувствие нутром.

Смеешься, милый, эко жарю лозунг!
Мне б в прошлом строить светлый коммунизм!
Всё лучше, чем откат, шантаж, угрозы,
Притворство лицемеров и цинизм…

Что с нами всеми может дальше статься?
Ответь же, милый, что ж это такое?
Ты хочешь быть рукой, которую боятся,
Я – та рука, что обессилена и ноет.