Чугреев курень

      Х111

...Тут отец (он на остроты падкий)
Усмехнулся:
        "После всех речей,
Не пойму, как при таком достатке
Ты на старом ездишь "Москвиче"?
Что-то тут не то, сдаётся мне.
Может, золотишко не в цене?..
Ныне столько недостойных рыл
На экранах, что ни день, мелькает!
Ты ж, как слышал я, Сибирь открыл,
А о том, поди, никто не знает.

К берегам неведомым катила
Сказка-речка...
         А исток простой:
Ты, маленько оскудевши силой,
Путаешь реальное с мечтой.
Отдохни. Ты, вроде бы, не хлипкий,
Но подержан крепко бытиём.
Поживи у нас. Поудим рыбки,
И посудим толком обо всём.

Хочешь - тут хозяйничай на славу,
Взявши в свои руки дом отцов.
Слышь, Васятка,
          плюнь на свой прилавок,
Не было в роду у нас купцов.
Если б кто-то погутарил с дедом,
Мол, займётся внук жидовским делом,
Он себя велел бы оскопить,
Чтоб на свет потомство не пустить.

Нынче хоть другие времена,
Всё ж мужчине есть дела важнее.
Он - создатель.
            Впрочем, вам виднее,
В чём и в ком нуждается страна".

              Х1V

Мой отец, шутя, как ни старался
Скрыть свою глубокую печаль,
Всё ж не получилось.
                Он признался:
"Жаль, сынок.
         Мне очень, очень жаль.
Ты имел прекрасные задатки:
Ясный ум, терпенье, доброта;
С силою и ростом всё в порядке,
Порезвиться мог и помечтать.

А норовом ты удался в деда.
Во, казак был! Многим не чета.
Был хорунжим, три войны изведал,
Чуть живой пришел при трёх крестах.
Пуля сквозь него прошла навылет.
Жил, в дела Советов не встревал.
И о нём все, вроде бы, забыли,
Но о крестах никто не забывал.

Он ни бедняком, ни богатеем
Не был.
      Труд и честь боготворя,
Наш батяня, Парамон Чугреев,
Не признал Россию без царя.
От тоски его лечили степи
Да круговорот домашних дел.
Кое-как держал себя при НЭПе,
А пришли колхозы - не стерпел.
И, слезами вторя бабьим крикам,
В лес ушел к таким же горемыкам,
Кто советский множить капитал
Правильным и нужным не считал.

В кулаки его не записали,
Статус был повыше; контра, враг.
Без суда, поймавши, расстреляли.
Покажу тебе я тот овраг.
Много лет мерцал над нашей хатой
Призрак подозренья.
                А в войну
Я, как яркой строчкою, лопатой
Тот отцовский "грех" перечеркнул.

              ХV

О-о, Герой - совсем другое дело!
И особенно у нас, в низих:
Всё пригодно, что бы он ни сделал,
Всё разумно, что бы ни сказал.
Пятнышек на нём не замечают,
Если впрямь герой он, а не плут,
Прежнее злословье забывают,
Новому развиться не дают.

Из него не делают Святого,
Но сильны присутствием его...
Потому о дедушке худого
В детстве ты не слышал ничего.
Ты не знаешь, как за душу тянет
Смех толпы над именем родным.
И не в счёт, что я не знал батяни,
Он ушел, когда я был грудным.

Не узнать со слов,
            как сердце стонет,
Это невозможно предать...
Зная, где батяня похоронен,
Мы его не перестали ждать.
Мать скончалась.
        Нас осталось трое.
Старший сгинул в первый год войны.
Средний был в концланере со мною,
Развели "по группам возрастным".

Как бежал, как воевал - ты слышал,
Только был от истины вдали:
Болтуны хоть скажут, хоть напишут -
Слушай, да ушами шевели.
Тем фашистам батя мой, быть может,
Без лопаты глотки б перегрыз!
Я мечтал быть на него похожим.
Вот, сынок, и весь мой героизм.
О Звезде своей и про медали
Мнения мои не велики.
Мне бы их, поди, совсем не дали б,
Поспештлт чуть большевики.
Мать-Отчизна худом не платила
Никому за дерзости отца,
Но не раз в бесславии топила
Подвиги, достойные венца.

Я свою Звезду хотел бы видеть
Продолженьем батиных наград.
Прочил и тебя в геройский ряд...
Нет, не на тебя я, сын, в обиде.
Сам дурак: свой замысел трубя,
Я не стал кумром для тебя.

И теперь прервал на полуслове,
Извини. Уж слишком редкий миг.
И скажи мне, на какой основе
Нынче груз намерений твоих?
Есть ли планы? Кто с тобою?
                Где ты?
Что предвосхищает мысль твою?
Кто нужнее: царь или Советы?
Или твоя хата на краю?

Ты для нас в любой одёжке дорог.
Я к тому клоню, что если вдруг,
У тебя дела идут не споро,
Возвращайся в наш семейный круг.
Мы с зятьком и дочкой
                крепко дружим,
С ними я - хоть к черту на рога!
С нами будь,
        в любом горниле сдюжим,
Кто бы нас и чем бы ни пугал.

Жонкину вину прикрой полою*,
Нищету, сиротство не плоди.
Погостишь - езжай,
              и ждём с женою,
И внучат хть дюжину веди.

В казаки силком никто не тянет,
Будь хоть кем.
             А я, сынок, войду.
Окунусь в казачую среду,
Всем нутром впитаю мир батяни.
Мною принят дедовский завет,
Хоть и сам я многократный дед.
_____________
* Старинный казачий обычай: если казак женится на блудной девице, или желает простить грех подгулявшей жене, он должен принародно накрыть её плечи полою шинели и вслух заявить о своём прощении. Общество высоко ценило такой поступок, и карало всякого, кто после этого попытается очернить прощенную. В переносном смысле - помириться.