Атаман Онашка -2

Глава 2

И вспомнил Данилко далёкое детство.
Над зыбкою мати и тата стоят…
Отец прижимает Данилушку к сердцу
Красивая рядом счастливая мать.

Случилась беда. И отца – на мытарства,
Под город Архангельск – крепить берега. 
Но нет от мучений и боли лекарства,
Тогда и подался бедняга  в бега.

Вернулся домой, а жена Акулина
Совсем растерялась, не знает, как быть.
К себе прижимая малюточку сына,
Велела ему к воеводе сходить:

– Пади воеводе, Евламьпьюшка, в ноги.
Ведь сердце должно быть в груди у него. –
А вышло – нет сердца, – и сгинул в остроге,
В узилище пыток гадюки того.      

Погинул мужик – бедный, ломаный, в гное.
Красавицу жёнку – на княжеский двор.
За ткацким станком, не имея покоя,
Иссохла она, потускнел синий взор.

Данилко в трудах тяжких рос на подворье.
Трепал-мял куделю, да мати жалел.
Её вдруг прогнали. Ох, тяжкое горе.
Данилко остался совсем не у дел…

Пошла мать кусовничать – голод не тётка.
А люди ей:
– Видели сына в чепях.–
Не верила им на слова Новгородка,
Но в сердце заполз невидимкою страх.

Нет, люди не врали, и тёмною ночью
Прибёг в Колмогоры родимый сынок.
В такую же темень осеннюю, точит
За сына печаль. Опустилась у ног

Она у сыновних. Просила, просила:
– Сломают на дыбе – будь чуток, сынок.
(Данилко до Пинеги рыскал…)
– Ох, милый –
(Ходил он с ватагой – иначе не мог…)

Сереет рассвет в слюдянистом окошке,
Храпит на полу длиннорукий горбун.
К Данилку, мурлыча, пристроилась кошка.
А мать Акулина, устала от дум…

***

И вот собрались два больших атамана –
Касьян да Онашка. И с ними по три
От каждой ватаги (чтоб всё без обмана)
Гулящих людей.
– Атаман, говори. –

Онашка просил понести воеводе
Повинные головы да попросить
Его дозволенья для службы народу,
Чтоб вместе проклятого ворога бить.

И милости ждать, чтоб простил воевода
Разбойничьи выходки в тёмных лесах.
– Погинем на дыбе, – тут вымолвил Логин.
– Колодник я, братцы.–  Ватажных жмёт страх.


Онашка ожёг его взглядом горячим:
– О шкуре заныл своей!?–  Слово Касьян
Тут молвил в ответ:
– Я скажу, это значит…
Не прав ты, Онашка, не чувствовал ран
 
От рук палачей, что щипцами рвут тело.
Горяч ты – то ладно – не думал о том. –
И вспыхнул Онашка, и щёки зардели,
Глазами он в землю, молчит, словно сом.
 
Гулящие сели и спорили долго.
Схватились у них атаманы потом.
– Не знает про милость у нас воевода, –
Сказал им Касьян.
– Я-то с дыбой знаком.

– Да ведь не до дыбы теперь воеводе, –
Онашка упорно стоял на своём,–
Ему для борьбы есть нехватка в народе,
Поможем – и он нам поможет потом! –

Данилко в душе и согласен был, вроде.
Так хочется жить, как все люди живут.
Но вспомнил отца и словечушко молвил:
– Неладно, Онашка, они не поймут.–

И тут Акулина сказала:
– Неладно!
Кто милости видел? Кто ви;дывал их?
Плуту-воеводе поверить накладно. –         
Данилко смутился, Онашка притих.

И жёнка припомнив былые печали,
Пошла говорить, говорить, говорить.
И слушали жёнку, и грустно молчали.
А после Онашку та стала корить:


– Сколь ба;ско поёт-то вам этот детина,
К чему он ведёт, только я не пойму?
Отдать мужиков воеводе… И сына?
Себя уберечь хочет он посему. –

Онашка совсем растерялся:  – Ты что же?
В уме ли ты, мать?
– Я-то, милый, в уме.
Тебе вот глаголить такое негоже.
Держи-ко ответ, и не толечко мне. –

Все ждут от Онашки ответа, и что же?
Тот резко поднялся и молвил:
– Пошли!–  Гулящим своим.
– Обожди-ко, пригожий,–
Сказал ему Тёмный.
– Успеешь уйти.

Тебе, Акулина, спасибо большое.
И верим Онашке: не век коротать
Нам в тёмных лесах. Сердце просит покоя,
Но с ворогом тоже должны воевать.

Послушай, Онашка, не время в неволю
Идти к воеводе и милость просить.
Поможем народу мы вольною-волей,
Не станет потом князь кнутом нас гонить.

Земля загорит у воров под ногами.–
Он страшно сверкнул глубиной чёрных глаз:
– Когда на Двине снова встретятся с нами,
Тогда проклянут  они день тот и час.



Продолжение следует...