Италия

Пройдя по Миру множество дорог,
И ощутив, как это всё не просто,
Решился я ступить ногой  в «сапог»
С названьем Апеннинский полуостров.

Покинув зябкость северных болот
И холодящий ветер плоскогорья,
Меня доставил наш «Аэрофлот»
В приятный климат Средиземноморья.

Не надобно кривить в испуге рот,
Мол выбрал я полёт весьма беcпечно...
Да, вёз меня сюда «Аэрофлот»,
Но самолёт то «Боинг» был, конечно.

Ни Ан, ни Ил, ни Ту, ни даже МиГ
В Европу просто тупо не впускают,
Считая, что они здесь всё за миг
Загадят, зашумят и заломают.

Бог им судья, потерпим ещё год,
Переморгаем все ньюансы эти,
И лишь «Сухой» сдаст новый самолёт,
Мы полетим на русском «Суперджете».

Пока же мы, рассевшись по местам
В автобусе сверхлюксовского вида,
Поехали на встречу «чудесам»
Под росcказни всезнающего гида.
 
Я, к сожалению, не гид. Мне не дано
Изобразить увиденное в красках,
Как  шаху ткала действий полотно
Шехерезада ночью в томных сказках.

В окне бескрайне-дивная краса,
Шуршит автобус, как по снегу сани,
И мы, буквально через два часа,
Остановились в городе Милане.

Язык наш, русский, сказочно богат,
Но и его, возможно, будет мало,
Чтоб рассказать про оперный театр,
Известный под названием Ла Скала.

За две с полтиной сотни долгих лет
В нём выступали лучшие таланты,
Звучаньем покоряли Белый Свет,
На скрипках Страдивари, музыканты.

Его известность, кругом голова,
Всемирное признание сыскала
И не возможно подобрать слова
Точнее чем: Ла Скала есть Ла Скала.

От Театральной площади идёт
Проход под крышей к площади Собора.
Нельзя нигде найти таких красот,
Как в галерее короля ВиктОра.

Здесь каждый магазин – известный бренд:
Ямаха, Зингер, Гучи, Сейко, Пума.
Ну, а точней – здесь классный шапинг-центр,
Крупнее, старше и красивей ГУМа.

Собор центральный сказочно велик.
Вонзил он в небо с площади Милана
Полтысячи изяшных шпилей-пик,
Как ноги дев французкого канкана.

Три с половиной тысячи скульптур
Стоят вокруг, как преданные стражи,
А нежный бело-мраморный ажур
Так тонок, будто соткан он из пряжи.

Вдали от праздно-пышных площадей
Рабочая окраина Милана.
Обычная семья, в ней пять детей,
А младший Адриано Челентано.

Никто в семье не мог предположить,
Что этот парень, с видом хулигана,
Своей улыбкой сможет покорить
Сердца людей во всех приличных странах.

Прощай, так полюбившийся, Милан.
Воздушный поцелуй, слеза перрона.
Уходит наш туристский караван
На встречу с древним городом  Верона.

Верона. Вот тот дом и тот балкон,
Где юные Ромео и Джульета
Поставили жизнь за любовь на кон,
Чтоб не нарушить клятвенность обета.

Всё это может быль, а может нет.
Вопрос давно тревожит мысли мира,
А кроется ненайденный ответ
В автографах Уильяма Шекспира.

Ну а пока почти пять сотен лет
Казна Вероны чувствует прилично
Вес отданных туристами монет
На разных перекрёстках туристичных.

Блестит на солнце трассы гладь катком
И вдоль её не едим, а парим мы,
Цитируя пословицу о том,
Что все дороги здесь приводят к Риму.

А вот и Рим. Ну кто б подумать мог,
Что я пройдусь так просто, безпардонно
По городу, где сотнею дорог
Ходил Гай Юлий Цезарь с Цицироном...

Примерно тридцать сотен лет назад
Волчица, близнецов новорождённых,
Вскормила грудью, будто бы волчат,
Тем спасши деток, нА смерть обречённых.

Пройдёт чредой не много лет совсем
И в споре, где азарт, не разум, правит,
От Ромула руки погибнет Рем
И Ромул Рим построит и возглавит.

И хоть дошло  до наших с Вами дней
Реликвий той эпохи маловато,
Но высится над Римом Колизей,
Как Флавиев большой амфитеатр.

Закон градостроения поправ,
Страну вписавши в город, как ни странно,
Рим выделил внутри себя анклав
Для Папского правленья Ватиканом.

Прольётся солнца первый луч с утра,
Собор потрогав золочёной лапой,
Над мощами апостола  Петра,
Который был ещё и  первым Папой.

Собор Петра – известный долгострой.
Двенадцать сотен лет он возводился.
За это время зодчих целый строй
На нём с любовью трепетно трудился.

Они сумели многое создать.
Неописуемы шедевры эти.
Желательно суметь их увидать
Воочию, но можно в интернете.

Громадность и величие во всём.
Здесь воздухом не дышится, а пьётся.
И я уверен, что и днём с огнём
Такое врядли где-нибудь найдётся..
 
Рим взял без боя мою душу в плен.
Дивлюсь всему на каждом повороте  -
Здесь Карло Понти жил с Софи Лорен,
А здесь блестал Лучано Паваротти.

С балкона, оперевшись на трубу,
Здесь выступал Бенито Муссолини,
Самодовольно выпячив губу,
Зайдясь в припадке собственной гордыни.

Дом Мерии историей богат:
Сенаторами Цезарь здесь заколот,
Калигула же ввёл коня в Сенат...
Творил здесь и крушил сенатский молот.

Тягуче время, словно карамель.
Теперь в Сенате «ржут другие кони»,
И делят председательский портфель
Романо Проди вместе с Берлускони.

Нет больше сил. Три дня в сплошных бегах.
Всё в Риме осмотреть и года мало.
Уже стоит автобус на парах
Да и водитель в кресле у штурвала.

Все по местам. Последних пять минут.
Лучи от солнца, как вода из душа.
Скорей вперёд. Дальнейший наш маршрут -
Флоренция, тревожущая душу.

Дорога в гору через перевал
По виадуку, словно по карнизу.
Спустившись вниз, нас ожидал привал
На три часа с заездом в город Пизу.

О башне в Пизе знает стар и млад -
Наклонена, как столб на косогоре.
В просчётах архитектор виноват,
Она ведь колокольня при соборе.

Выравниванье башни, как струны,
Ведёт к потери всех туристских целей,
Так после исправленья косины
В миг потерял шарм Крамаров Савелий.

Здесь, кроме башни, нечего смотреть.
Нерасторопны все и полусонны,
А если башню выровнять, то впредь
Казна недосчитает миллионы.

Махнув рукой и пожелав добра,
Прощаемся мы с падающей башней.
Продолжить путешествие пора,
Покинув Пизу, словно день вчерашний.

Шуршит асфальт. По мраморным горам
Закатный луч разбрызгивает блики
И контуры плывущих панорам
Во тьме неповторимо разнолики.

Флоренция дарует нам восход
И встреча с ней становится теплее.
Прозрачно-чист лазурный небосвод
Такой - каким он был при Галилее.

Здесь ждёт сюрприз у каждого угла
И все достойны массы восхищенья.
Что говорить? Флоренция далА
Всемирную эпоху Возрожденья.

Да Винчи Леонардо исполнял
Вельмож и церкви всякие капризы.
Секрет таланта он зашифровал
В таинственной улыбке Моны Лизы.

КружИтся Флоренцийский хоровод,
Где всяк неповторим в своём таланте
И восхищает семь веков народ
«Комедия Божественная» Данте.

Здесь жил великий скульптор и поэт,
Мыслитель, живописец, архитектор,
Оставивший в исскустве яркий свет,
Светящий и сегодня, как прожектор.

Буонаротти... словно грома звук.
Умён, талантлив, но немного странен...
Давид с пращёй – творенье его рук,
Сикстинская капелла в Ватикане.

Его наследство - множество скульптур,
Картин, медалей, барильефов, фресок.
Всё осмотреть – отдельный нужен тур,
А не к Флоренции малюсенький довесок.

Кто первый до Америки доплыл?
В вопросе спор, обида и интрига.
И хоть Колумб Америку открыл -
Ей имя дал Веспуччи Америго.

Здесь жило много русских богачей.
Кто временно, а кто... земля им пухом.
В Флоренции есть несколько аллей
С названием, ласкающим нам ухо.

Табличка у дворца Пити ворот
Гласит, что жил здесь Фёдор Достоевский
И, завершив роман свой, «Идиот»,
Обратно укатил на берег Невский.

Здесь Пётр Ильич Чайковский проживал
На вилле возле Форте Бельведере.
ПисАл для  «Дамы пиковой»  финал,
Вплетая звуки в Вердинской манере.

Оставил род Демидовых  здесь след,
Купив у рода Медичи палаты.
В них жил Демидов-внук, Демидов-дед.
Да, кстати, дед был русским дипломатом.

Здесь Горький, всуе Пешков Алексей,
Закатывал гулянки не простые
Для многчисленных своих друзей,
Которые бежали из России.

Имён великих не пересчитать
Да и запомнить просто невозможно.
Мы будем ещё долго вспоминать
То, до чего коснулись осторожно..

Последний перегон и по домам.
Аккорд финальный нынешней премьеры.
Вперёд! К Веницианским берегам
Послушать, как поют там гондельеры.

Автобус нас завёз буквально в порт
И мы, припомнив гида назиданья,
Гуськом по трапу поднялись на борт
Плавсредства неизвестного названья.

Видавший виды старый катерок
Пыхтел, но плыл, с волною яро споря,
И через час успешно пересёк
Залив Адриатического моря.

Здесь прямо в центре города причал
И сразу же торговые палатки
С толпой многоязычных зазывал
И множеством кафешек на брусчатке.

Поток туристов – словно первомай.
В нём чувство локтя ощутимо остро
И если вдруг отбился невзначай,
То отыскать своих совсем непросто.

Переходя мостками чрез канал,
Я видел, как отталкиваясь тростью
От дна канала, лодкой подплывал
Мужик к другой двери, как к тёще в гости.

Всё осознав, я в мыслях закричал:
За данный мне урок спасибо, Боги!
Понятно - легче раз прорыть канал,
Чем вечно ремонтировать дороги.

Влечёт с собой  людской водоворот
Вдоль набережной прямо мимо парка
И сразу же на площадь поворот,
Ну, а на ней собор святого Марка.

Здесь свят не только Марк. Здесь свято всё
И голуби воркующие даже.
За них «спасибо» Пабло ПикассО.
Здесь ими каждый сантиметр загажен.

Весь смысл собора в общем-то таков,
Что он и окружающая площаь,
Уж около двенадцати веков
Хранят ивангелиста Марка мощи.

Сжимает сердце в просветленья миг,
Душа трепещет и благоговеет...
Не ощущалось близко чувств таких,
Когда смотрел я «мощи» в мавзолее.

На площади над аркою часы.
Нам через эту арку путь-дорожка.
Вдоль узких улиц  нежной красоты
Дома с цветами в сказочных окошках.

Оформлен каждый дом и каждый шаг
Неповторимо и шедевриально.
В конце пути нас ждёт универмаг –
Старинный мост чрез Гранд-канал, Риальто.

Четыре с лишним века этот мост
Стоит, как эталон торговой марки.
В символике он занимает пост
Почти что, как собор святого Марка.

Прощай Венеция. Прощай Риальто-мост.
Прощай Италия. До дому мы, до хаты.
Автобус тот, что нас сюда привёз,
Уже пылит дорогою обратной.

Луны пятно - холодный маячок
Так низко, будто можно дотянуться...
В прощанья ночь заброшу медячок,
Что бы сюда когда-нибудь вернуться.

73 куплета.