Страх

*   *   *



У всякого забвения росчерк прост:
щекой в подушку и на дно, иль возле.
И ни хрена не видно, кроме звезд.
Хотя от них, увы, на дне нет пользы.
Ирония судьбы - ведь ночь тому
дана, кто не мечтает просыпаться;
принявшего безмолвие и тьму
единственным, с чем всласть - не расставаться.
Угрюмый холод и сырые тучи,
и утро за бессонницей так рано...
И чудится поэт, искавший в куче
отходы рыбьи. Эра Мандельштама.
Жаль, нет возможности совсем сойти с ума,
уж не берет тоска и паранойя.
А по земле еще одна весна
идет. Или уходит от конвоя.
Глотаю звуки. Нет, не новизны.
Безлюдие столь тошно, сколь безмолвно.
И мне в ответ на стон мычащий "мы",
не дышит Время, как глумится. Словно,
когда-то не оно манило жить:
чертила буквы и писало письма,
которые не думал сохранить
никто от моли, будто шубу лисью...
Скол трещин с потолка вползает в мозг,
раздваивая надвое пространство.
И, кажется, что небосвод без звезд
гораздо лучше, чем их постоянство.
Я стал бояться. Как пожар в избе,
дотла сгорело сердце в этой гуще...
Я стал бояться думать о тебе.
И спать не хочется. Но просыпаться - пуще...


вс