Чудоград

Сказка в стихах

Присказка
Труд рассказчика тяжелый:
Вечно сказкою веселой
Забавляй честной народ,
Хоть в душе – наоборот.
Иногда ж часы даются -
Сказки будто сами льются,
Только их теперь зато
Уж не слушает никто.
Ну, да полно мне лукавить!
Сказкой доброй позабавить
Я готова. Как начать?
Что вам, братцы, рассказать?
Каждый рад своим сонетом.
Сказок тьма на свете этом,
Много всякого добра
От гусиного пера.
Что ж, рассказ свой о народе
Я начну по старой моде,
Как всегда издалека.
(Я могу лишь так пока).
 
Глава I

Две девицы во светлице
Сочиняли небылицы.
Мне понравилась одна.
Ну, да полно. Вот она.
Далеко под небесами,
За дремучими лесами,
На распутье трех дорог
Есть чудесный городок.
Там по площади струится
Речка, лентою ложится.
Брег ее одет в гранит,
Через речку мост стоит.
В центре площадь городская.
Как гласит молва людская,
Есть там дуб, гнездо на нем,
То Орла с Орлицей дом.
Лишь Орел взмахнет крылами
До рассвета над лесами
И над градом пролетит -
В небе зорька заблестит.
Солнце яркое восходит,
Утро новое приходит.
Запылают небеса.
Ну, а через полчаса
Колокольни оживают
И народы пробуждают.
Песнь поют колокола,
И блистают купола…
День окончен. Вот пустеет
Площадь. Уж туман густеет,
И на кружева оград
Льет лучи свои закат.
Вечер синий наступает,
Град Орел вновь облетает.
И блистают лишь в ночи
Первой звездочки лучи.
Жизнь в том граде мирно льется.
Чудоградом он зовется.
Чудеса творятся там.
Я спешу признаться вам,
Что завидую отчасти
Людям тем, ведь жить там – счастье.
Хоть и зависть – смертный грех,
Жить хочу в местах я тех.
В час отчаяния люди
Часто думают о чуде.
Всем нам радости нужны,
Только слишком мы грешны
Для чудес. Порой немало
В наше время их бывало.
Но летит за годом год,
И меняется народ.
Времена прошли. Уж ныне
Нет чудес таких в помине.
То легенда, не рассказ.
Я замучила уж вас!
Ах, опять я отступаю!
Не видать конца и краю
Отступленьям. До сих пор
Я болтала всякий вздор.
Ну, так вот, что дальше было.
Как уже я говорила,
Пролетел Орел давно.
Стало в городе темно.
Дед Иван лишь в телогрейке
Пел частушки на скамейке
Под правительским окном.
Было пусто все кругом.
В тишине из переулка
Вдруг раздался голос гулкий,
Стук истертых каблуков,
Звон ведра и скрип шагов.
Любопытство одолело
Мужичка, глядит несмело
Балалаечник Иван:
Выступая, будто пан,
Незнакомец появился.
Дядя Ваня удивился:
«Кто бы мог в столь поздний час
Быть на площади у нас?»
Видит старец пред собою:
С златокудрой головою
Толстячок идет к нему.
Смел он, судя по всему,
Синеглазый и румяный,
Держит кринку со сметаной
И ведерко молока.
Дед глядит на толстяка.
Голос Ване неизвестный,
Знать, молочник-то неместный.
А толстяк ведром стучит,
Оглушительно кричит:
«Молоко моё купите!
Чудоградцы, подходите
Взять продукцию мою!
По дешевке продаю.
Я торговец ведь толковый,
В том клянусь своей коровой.
Ох, ведерко нелегко,
Покупайте молоко!»
Дед Иван заулыбался:
«Ты мне раньше не встречался».
Со скамейки он встает,
Гостю руку подает.
Тут молочник растерялся,
Долго, бедный, заикался.
Но придумал, что сказать,
Стал товар свой предлагать:
- Молочка хотите на ночь?
- Здравствуй, я – Иван Иваныч,
А тебя, дружок, как звать?
- Не мешай мне продавать!
Покажи, где чудоградцы…
- Хватит в городе шататься!
Ты ж разбудишь поросят.
Ох, они заголосят!...
Незнакомец испугался.
Крик над речкою раздался
И обидные слова.
Засучил дед рукава,
Чуть, крича, не задохнулся,
Балалайкой замахнулся…
- Что ж ты, Ваня, осерчал? –
Вдруг молочник закричал, -
В Чудограде я «заочно»
Продаю товар молочный.
Ни к чему здесь твой укор,
Ты плетешь какой-то вздор!
Продаю я здесь товары.
- Для товаров есть базары.
Там торгуй да продавай,
А народу не мешай.
Гость с Иваном распрощался,
Не сдержался, засмеялся.
И пошел оттуда прочь,
Напевая во всю мочь:
«Я по городу шатался,
Мне внезапно повстречался
Чудоградский мужичок –
Дядя Ваня-дурачок».
Тут он о бревно споткнулся,
Зашатался, покачнулся,
В речку быструю упал,
На всю площадь закричал:
«Помоги мне, дед Иваша,
Утону я в речке вашей!
Ох, до дому не дойду,
Помогите, пропаду!»
Над рекой Иван нагнулся,
Чуть заметно улыбнулся,
Руку в помощь протянул:
- Ты еще не утонул?
Неуклюжий ты, молочник,
Напугал меня ты очень.
- Ты меня от смерти спас!
- Завтра ярмарка у нас.
Много будет здесь старушек
Из соседних деревушек.
Ты сейчас домой иди,
Завтра утром приходи!
Посреди июньской ночи
Бедолага наш молочник,
Весь озябший, чуть живой
Отправляется домой.
Месяц луч по небу водит.
Дядя Ваня в дом уходит.
Выбегает гном с метлой
И качает головой:
«Кто-то вздумал тут шататься?
А мне надо прибираться.
Завтра будет разговор,
Что у нас блуждает вор.
Ведь не скроешь ж от народа,
Кто-то ходит за ворота.
Тут погром, пока все спят.
Пусть узнает все Панкрат!
Сторожей поставить надо,
Чтоб не лезли за ограду!
Площадь мне прибрать пора,
Завтра ярмарка с утра».

Глава II
Месяц луч с тропы не сводит.
Наш толстяк по лесу бродит,
На родной выходит луг,
Где его встречает друг,
Старичок, что жил в соседях,
Был красноречив в беседе.
И молочник напрямик
Задает вопрос: - Старик!
Ты давно живешь на свете,
А имеешь ль на примете
Тот прекрасный уголок,
Чудоградский городок?
- Знаю я такое диво.
- Этим вечером ходил я
Чудоградцев повстречать,
Молоко свое продать.
Почему меня прогнали?
- Так они, наверно, спали.
- Расскажи про тот народ,
Ну, который там живет.
- Да, знаком я с Чудоградом.
Ну, садись, молочник, рядом…
Старец свой монокль убрал
(Здесь он звезды созерцал),
Помолчал, вздохнул глубоко,
Посмотрел, прищурив око,
Бородой своей потряс
И повел такой рассказ:
«Раньше лес здесь был дремучий.
Прилетел сюда могучий,
Мудрый, праведный Орел,
За собой других привел.
Звери, птицы и народы –
Все искали здесь свободы.
Собрались и стар, и млад,
Стали строить Чудоград.
А потом собрали вече.
Тут пошли благие речи:
За кого голосовать,
Чтоб правителем избрать?
Долго думали, гадали,
Никого так не избрали.
Вдруг у городских ворот
Показался рыжий кот.
Горожане зашатались,
Все Мурлыку испугались.
- Я правитель буду тут!
- Нет, Мурлыка, старый плут!
Здесь мы править будем сами,
Мы не водимся с котами!
Ишь какой пришел, злодей,
Кот-Мурдыка, Котофей!
Изберем того в правленье,
Кто бы мог без замедленья
Нам закон установить,
Как всем надо дольше жить.
Чтоб все вежливыми были,
Чтоб друг друга мы любили.
Чтобы труд нам был в почет,
Чтобы добрым был народ,
Чтоб друг другу помогали,
Чтобы старших уважали!
Злых правителей сюда
Мы не пустим никогда!...
Завилял хвостом котишка:
- Успокойтесь же, братишки, -
Кот хитрющим зверем был,
Больше всех себя любил, -
Будьте за меня спокойны,
Буду править я достойно!
Он всем много обещал
И с три короба наврал.
А народ коту поверил,
Управление доверил.
Чтобы всем им угодить,
Кот пошел закон творить.
Изложил он их желанья
По порядку в указанья
Мягким льстивым языком.
Все подписано котом.
А на утро с изумленьем
Все прочли постановленье
И поверили коту,
Что внушал им доброту.
Кот мышами объедался,
Для народа не старался.
Так у маленьких людей
Начал править Котофей.
Но не долго правил, лежа.
Ждал от всех он взяток. Боже!
Под себя он все сгребал,
И народ его прогнал!».
Вдруг прервал рассказ молочник
И воскликнул, что есть мочи:
- Говоришь ты: эта дрянь
Собирала часто дань?!
Не отдал бы я сметану!
Лучше дедушке Ивану,
Надо старших уважать!
А старик стал продолжать:
- Не кричи! Его сместили
И другого пригласили.
А молочник перебил,
Он нетерпеливым был:
- Кто же там сейчас правитель?
- На краю была обитель,
Жил там человек Панкрат.
А старушки говорят,
Что он пил запретну воду,
Хоть хотел помочь народу,
Потому что добрым был,
И народ его любил.
Пьяницей его прозвали,
Гномы с улицы прогнали.
Переехал он потом
Рядом с Мотей, в третий дом.
А когда кота прогнали,
Снова вече собирали.
Весь народ голосовал,
Чтоб Панкрат им обещал
Чудоградом мудро править,
Чтоб от бед народ избавить,
На источник не ходить,
Злую воду в нем не пить.
И вот с этих пор Панкрата
Звать: начальник Чудограда!
Тут молочник говорит:
- Чем же город знаменит?
- Матушка Орла, Орлица –
Фея, добрая царица.
Всем она раз в каждый год
Чудо за труды дает.
В этот день все Чудоградцы
Чудо получить стремятся.
- За что ж чудо там дают?
- За заботу и за труд.
За добро, за уваженье
И за мудрое ученье.
Кто работает весь год,
Того чудо Феи ждет.
Тут молочник встрепенулся,
Воровато оглянулся.
Заискрилися глаза:
- А какие чудеса
В этом городе творятся?
- Что ж, не стану притворяться.
Ну, к примеру… в граде том
Человечьим языком
Говорят все: звери, птицы,
Люди… - Это мне не снится?
- А еще раз в каждый год
Фея всем зверям дает
В этот праздник, день чудесный,
Мне от прадеда известно,
К числу прочих там затей
Совершенный лик людей.
Третье чудо все ж главнее.
Чудоградцам всем нужнее:
Может каждый попросить
Всё, что хочет получить…
Тут вскочил толстяк-молочник:
- Говори, старик, короче.
Я чудес таких хочу,
Вот пойду и получу.
Старичок вдруг засмеялся:
- Ты куда, толстяк, собрался?
Надо в этом граде жить,
Чудо надо заслужить.
За особые старанья
Исполняются желанья.
Приуныл тогда толстяк,
Говорит: - Как сделать так,
Чтобы жить нам в Чудограде
И доступным быть награде?
А старик: - Пошли домой!
Ночь. Пора нам на покой.
Пусть, толстяк, тебе приснится
Фея, добрая Орлица,
Утром будешь толковать,
Как же чудоградцем стать.

Глава III
Ночь недолго продремала,
Утро новое настало.
Крыльями Орел взмахнул,
За лесами луч блеснул,
И огромное светило
Чудоградцев разбудило.
Слышен стал со всех концов
Гулкий звон колоколов.
Двери с треском раскрывались,
Все на ярмарку сбирались.
Словно в праздничный наряд
Приоделся Чудоград.
Площадь сразу загудела,
Тьма народу налетела!
В крайней лавке у ворот
Ворон свечи продает.
Деревенские старушки
Гномам продают волнушки.
На весь град медведь ревет –
Бочку с медом продает.
Белки с рыжими хвостами
Принесли орешки сами.
Торговать лисе помог
Рыжий маленький хорек.
Любят сплетницы-сороки
У центральной у дороги
Сплетни разводить про всех,
Поднимать других на смех.
Поросята у свинушки
Веселушки-хохотушки,
Разбежались кто куда,
Будет для свиньи беда!
Улыбаются лягушки:
«Покупай у нас подушки!
Мы перины продаем,
Даже денег не берем!»
Поросята завизжали:
«Мы от матери сбежали!
Где теперь найти родню?
Отыщите мать-свинью!»
А котята запищали,
Как молочника узнали:
«Мама, дайте молока
Из бочонка толстяка!
Мама-кошка, мама-кошка,
Дай нам молочка немножко!»
Гном-строитель все кричит:
«Покупайте кирпичи!»
Мать-свинушка прибежала:
«Я же вас везде искала!
Ох, грязнули, Боже мой!
Отправляйтесь все домой!»
Продает морковку зайка.
Дед Иван на балалайке
Ладно музыку ведет
И частушки сам поет.
Здесь повсюду песни пели,
Все плясали, как умели.
Каждый ярмарке был рад.
Веселился Чудоград!
А молочник улыбался
И всем этим восхищался.
Ну, а друг его, старик,
К шуму-грому не привык.
Он на внучку покосился
И к ней нежно обратился:
«Лидушка, моя краса,
Как тебе здесь чудеса?»
Тут, однако, нужно, братцы,
Мне по чести вам признаться:
Внучка старика была
Шаловлива, но мила.
Дед готов был собираться,
Ей хотелось оставаться
И попеть, и поплясать,
И себя всем показать.
Молвила тогда девица:
- Я хочу повеселиться.
Дед: - Пойдем домой, - сказал,
- Внученька, я так устал!
Веселиться нет уж силы.
Вдруг курьеры огласили:
«Расступитесь! Эй, народ!»
Все в толпе: «Панкрат идет!»
На Панкрата все взирали
И приветствия кричали.
Тут ответил им Панкрат:
«Здравствуй, милый Чудоград!
Вижу: труд ваш стал удачней.
Вот и ярмарка богаче.
За торговлю не стыжусь,
Чудоградцами горжусь!
Я хочу, чтоб все узнали:
Лучше торговать мы стали!»
Вдруг правитель обомлел:
Средь толпы зевак узрел
Лидии прекрасны очи,
Что черней безлунной ночи.
Взор её в толпе сиял,
Много ласки обещал.
Алый ротик улыбнулся,
И правитель заикнулся,
Сам не зная, что сказать,
Чтоб ему смешным не стать:
«Ах, позвольте удалиться…»
Между тем краса-девица
Деду молвила: «Пойдем,
Ну, скорее, что мы ждем?
Хорошо здесь очень было.
Чудо город! Ах, как мило!»
Так добрались до ворот.
Вдруг навстречу им идет
Сам Панкрат-градоначальник,
И красивый, и печальный,
С модной лентой в волосах,
Но с грустинкою в глазах.
В ярком бархатном кафтане.
И дрожащими устами
Он спросил гостей тотчас:
- Покидаете вы нас?
Из какой деревни родом?
- Добрались мы пешим ходом
Из деревни средь лугов,
Где всего-то пять домов.
- Кто же девица младая?
Боже! Прелесть-то какая!
- Это внученька моя,
Средь лугов живет, как я.
К нам в деревню приходите,
В нашем доме погостите.
С вами мы поговорим,
Сладким медом угостим…
Лида очи опустила.
Да и что ж пред нею было!
Сам начальник, сам Панкрат!
На неё он бросил взгляд,
От восторга содрогаясь,
Молвил, нежно улыбаясь:
- Как зовут тебя, дитя?
Дева, слов не находя,
Но не подавая вида,
Тихо прошептала: - Лида, -
Ясны очи опустив,
Хоть был взгляд ее игрив.
Тут старик заторопился,
Лиду взял и в путь пустился
К деревушке средь лугов,
Где всего-то пять домов.

Глава IV
Солнце яркое сияет,
Нежно землю прогревает.
Травы на лугах цветут:
Васильки, ромашки тут.
Пахнет медом, липой, мятой –
Сладким, пряным ароматом.
Расстелился луг ковром.
Но, каким бы мне пером
Описать все краски лета?!
И какого только цвета
Здесь не сыщешь! На лугах
Золотится все в лучах.
Там деревня есть такая,
А зовется – Луговая.
Среди этой красоты
Люди полны доброты.
Через день, как обещался,
В гости наш Панкрат собрался,
Чтоб деревню посетить
И чтоб Лиду навестить.
Он пришел в избушку к деду
И попал как раз к обеду.
Дед сажал его за стол,
Тут и разговор пошел.
Наш правитель вопрошает:
«Кто в деревне проживает?
Как работают оне,
Расскажи все с толком мне».
Старец помолчал немного,
Поглядев на гостя строго,
Но решил начать рассказ:
«Тут совсем немного нас.
Здесь молочник проживает,
По лугам стада гоняет.
Где кончаются поля,
Небольшая есть земля.
Пахарь там пшеницу сеет
И хлеба с того имеет.
Сам я по лугу хожу,
В ульях пчелок развожу,
Мед цветочный собираю.
Ночью звезды изучаю.
Есть здесь бабушка одна,
Лечит травами она,
Знает все болезни наши.
У знахарки внучка Маша.
Они ходят по лугам,
Собирая травы там.
Их потом в чулане сушат.
Да, Маруся с Лидой дружит.
А еще у нас сосед,
Что уже десятки лет
Занимается охотой,
А зовут его Федотом.
Здесь у всех хозяйство есть:
Кур, гусей, овец не счесть!
Вся деревня вечерами
Поет песни пред кострами.
Разговоры мы ведем,
Знаем даже мы о том,
Что на месте Чудограда
Лес дремучий был когда-то.
Как, откуда и когда
Ваш народ пришел сюда.
Мы же жили за лесами,
А сюда пришли за вами.
Никого нет больше здесь,
Только три деревни есть».
С любопытством гость заметил:
- Кто они, ваши соседи?
- Говорил охотник нам,
Что, блуждая по лесам,
Две он видел деревушки,
Что в одной живут пьянчужки,
А у быстрой у реки
Проживают рыбаки.
Говорит Панкрат поспешно:
- С ними я знаком, конечно,
Уж видал тех рыбаков.
Знать, большой у них улов.
Старичок, скажи тем людям:
Торговать мы с ними будем,
Если только захотят, -
Продолжает речь Панкрат, -
И про пьяниц я уж знаю,
В городок их не пускаю.
Злые воды там текут,
А они те воды пьют.
Ружья тот народ имеет
И охотиться умеет.
Лишь воды напьются злой –
Раздерутся меж собой.
Могут быть и нам врагами…
Как бы сделать их друзьями!
Надо воды отвести
И от злобы всех спасти!
- Ладно, - старичок ответил,
- Умны мысли я заметил.
Будем вам мы помогать
И источник зарывать.
Лида в двери вдруг вбежала,
Кто в избе сидит – не знала:
- Как я рада видеть Вас!
Соберу на стол сейчас.
К ней начальник обернулся
И тихонько улыбнулся:
- Здравствуй, Лидушка моя,
С дедом подружился я.
Мы дела с ним обсуждали
И тебя, мой светик, ждали.
Что ж, прощай, дед, ухожу.
- Можно я Вас провожу? –
Тихо Лидушка спросила,
Ясны очи потупила.
С ней отправился Панкрат
По дороге в Чудоград.
По лугам они бродили,
Сладки речи говорили.
Встретиться Панкрат просил,
Лиду в город пригласил.
Быстро время пролетело.
Небо вскоре потемнело.
Месяц, осветив леса,
Вновь взошел на небеса.
С гостем Лидушка простилась
И домой заторопилась
По тропинке средь полей.
Все другим казалось ей.
Небо будто улыбалось.
Вот избушка показалась,
Освещенная луной.
На крыльце избушки той,
Свой монокль перебирая,
Но на небо не взирая,
Дед задумчиво сидел
И устало вдаль глядел.
Лида к деду подбежала.
«Где ты, внучка, пропадала?» -
С интересом дед спросил,
Но ответ не получил.
«Ты куда ходила, Лида?»
Вопрошал старик сердито…
Услыхал за дверью дед
Доносившийся ответ:
«Никуда я не ходила,
Лишь Панкрата проводила.
Спать отправлюсь я теперь».
И, закрыв со скрипом дверь,
Дедко с внучкой попрощался,
На крыльце один остался
И усталые глаза
Устремил под небеса.
Звезды на небе сияли,
На луга лучи бросали,
Плыли следом за луной,
Наслаждаясь тишиной.

Глава V
На восток от Чудограда
Шумным хладным водопадом
С гор спускается река,
Отражая облака.
С ветром ласково лепечет,
Как соловушка щебечет
И, стремления полна,
Бьет о брег её волна.
Дальше – роща небольшая.
И речушка, превращая
В заводь тихую себя,
Тишину, покой любя,
От усталости вздыхает
И, как будто, засыпает.
Там струится по водам
Белых лилий фимиам.
По брегам реки – деревья.
Недалече есть деревня.
Все Речной ее зовут.
В ней-то рыбаки живут.
Рыбу ловят там сетями,
А плетут те сети сами.
Рыбку варят на огне,
Вялят на зиму оне.
Вот и ярмарка уж снова.
Торговать своим уловом
Собралися рыбаки,
С рыбой принесли мешки.
Увидав чудес немало,
Накупив варенья, сала,
В путь обратный собрались,
Но тут пляски начались.
Лучше всех плясала Лида.
И взяла тогда обида
Молодого рыбака:
Отложить бы путь пока!
Так понравилась девица,
Он готов был веселиться,
Познакомиться, сплясать,
О себе ей рассказать.
Лида весело смеялась
И Панкрату улыбалась.
Видит все это рыбак,
Чует: что-то здесь не так.
Рядом с Лидой сам начальник!
Наш рыбак угрюм, печален.
Хочет девицу спросить
И на танец пригласить.
И к девице он подходит,
Взор лукавый не отводит…
Но ответила она:
«Я уже приглашена».
Музыка тут заиграла.
Та с Панкратом заплясала.
Затаил рыбак наш злость:
«Ну и что ж, что здесь я гость?
Мне Панкрат здесь не прикажет,
Слово строгое не скажет!
Я Панкрата подведу,
А девицу украду».
И пока народ резвился,
Гость угрюмый удалился.
Чтоб обдумать план свой злой,
Он отправился домой.
Он идет на берег речки,
На обжитое местечко,
И его там у реки
Поджидают рыбаки:
- Что ж ты в граде задержался?
- За девицей увязался.
Да не смог я устоять,
Стал на танец приглашать.
Но девица отказала
И с усмешкой мне сказала:
- Будто, видите ль, она
Уж другим приглашена.
Надо мной она смеялась…
Что мне, братца, оставалось?
Ведь мне было невдомек,
Кто был некий паренек.
Ох, помилуйте, ребята!
Он – начальник Чудограда!
Чья тому была вина,
Что плясала с ним она?
- Господи! Помилуй, Боже!
В свете быть того не может!
Что ты мелешь, Омельян?
Ты опять, наверно, пьян?
Так иди же на опушку,
Где охотятся пьянчужки!
Вдруг веселый смех пошел:
«Омельян жену нашел!»
Уловил рыбак мгновенье,
Чтоб исправить положенье:
Как вам ярмарка была?
Многолюдна, весела, -
Остальные похвалялись
И заранее поклялись
Приходить туда опять,
Чтобы рыбой торговать.
Мое слово помяните,
К чудоградцам не ходите.
Бросьте этот Чудоград.
Там начальник их, Панкрат,
Со своими чудесами
Будет властвовать над вами,
Подчинит под свой закон.
Нам совсем не нужен он.
Не терзайтесь вы напрасно,
Без того мы здесь прекрасно
Проживаем все и так!» –
Отговаривал рыбак.
«Омельян, я не уверен,
Что рассказ твой достоверен, -
Проворчал рыбак седой, -
Ты ж из-за девицы той
Нас рассорить всех желаешь…
Ну да поступай, как знаешь».
Омельян стал рассуждать:
Как плясунью отыскать?
Где девица проживает,
Сам Панкрат, поди, не знает.
По деревням бы пойти,
Чтобы девицу найти!
Молодой рыбак решает,
Что брег речки покидает.
Завтра, только рассветет,
В Луговую он пойдет.
Так и вышло. Солнце встало,
В небе зорька заблистала,
Закричали петухи,
Выгоняли пастухи
Под рожок лихое стадо
На луга, близ Чудограда.
Лида с Машенькой опять
Стали травы собирать.
А в избушку, как ни странно,
К деду гость пришел незваный.
Дед не знал, кто это был,
Гостю двери отворил.
Омельян в избу проходит,
С дедкой разговор заводит.
Говорит он, кто такой,
Что за быстрою рекой
Проживает по-соседству
И рыбачит с малолетства.
Знать б хотел, какой народ
По окрестностям живет.
Вдруг старик перебивает,
Говорит, что все он знает,
Три деревни только тут,
Что в одной они живут,
Их деревня – Луговая.
У реки еще другая.
Удивляется рыбак,
Говорит он: - Как же так?
Три деревни: Луговая,
Наша, а еще какая?
И с улыбкой теплой дед
Добродушно дал ответ:
- Говорили мне старушки
Про лесную деревушку,
Там охотники живут
И запретну воду пьют.
В Чудоград их не пускают,
Пьяницами называют.
Омельян тогда сказал:
- В Чудограде я бывал,
Видел там чудес немало.
Там с начальником плясала
Лучше всех девиц одна…
Ты не знаешь, чья она?
- Как же, - старичок ответил, -
Коли ты ее заметил,
Знать девица по душе,
И понравилась тебе?
- Вас я, дедко, понимаю.
А вот где она – не знаю…
- Ты попал ко мне не зря,
Лида – внученька моя…
С лавки Омельян поднялся,
С дедом тут же распрощался.
Все, что он хотел – узнал.
Дед ему не нужен стал.
- А на что тебе девчонка? –
Закричал старик вдогонку.
Рыбака уж след простыл.
Старец руки опустил:
«Ох, на удочку попался
Рыбаку и проболтался!
Не к добру все это! Да!
Приключится, знать, беда!»
А рыбак меж тем гуляет
И вдруг Лидушку встречает
Средь полуденных лугов.
Та с букетиком цветов
К Луговой шла деревушке,
Чтоб отдать цветы старушке.
Не сдержался молодой
Омельян, вскричал: «Постой!»
Лида страшно испугалась,
Как тростинка зашаталась,
Тут же бросилась бежать,
А Омеля догонять.
Так и бегали по лугу,
Не могли догнать друг друга.
На траву букет упал.
Тут Омеля подбежал,
За букетиком нагнулся
И лукаво улыбнулся.
Лидочка цветы взяла:
- Как я обронить могла?
Вам спасибо. Извините…
- Эй, куда ж Вы, подождите,
Ну, хоть несколько минут!
Вас ведь Лидочкой зовут?
- Кто Вам в этаком признался?
- Сам я как-то догадался…
В городке вчера бывал
И начальника видал.
Чудоградцы все плясали…
Вы там были? – Нет, едва ли.
В Чудоград я не хожу,
Дома время провожу.
- Перестаньте притворяться.
Я пришел, чтоб Вам признаться!
Вы не безразличны мне.
Ни в одном чудесном сне
Не могло бы мне присниться,
Что могу я так влюбиться!
Лидочка, моя душа,
Как Вы все же хороша!
Лида Марью увидала
И за нею побежала,
Распрощавшись с рыбаком:
- Что ж, договоришь потом!
Омельян в недоуменьи
Рот раскрыл от изумленья
И бессвязно протянул:
«Как я раньше не смекнул,
Что она не виновата,
Это дело рук Панкрата.
Ах, какой я был дурак!
Как сейчас мне сделать так,
Чтоб начальник мне попался,
Ни о чем не догадался.
Мне ж «царем» не надо быть,
Надо Лиду получить.
Что ж, отправлюсь я в Лесную,
Где водицу пьют хмельную.
Знаю я, что все равно
С тем народом заодно.
Может, если они смогут,
Посоветуют, помогут,
Как мне Лидушку украсть,
На начальника напасть.
Мне его унизить надо
На глазах у Чудограда.
Нужно пьяниц натравить,
Чтоб его со света сжить».
Месяц в небе красовался,
Словно маятник качался.
Ночь темнела над землей.
Шел рыбак лесной тропой.
Так он вышел на опушку
И увидел деревушку.
А из-под гнилого пня,
Серебрясь, журча, звеня,
Хлещет злой родник волною
И искрится под луною.
Тут напился Омельян
И пришел в деревню пьян.
Там его с добром встречали,
Как родного принимали.
Разговор рыбак завел,
Рассказал, зачем пришел:
«В городок вас не пускают,
Там Панкрата почитают.
Говорят: он лучше всех!
Ну, скажите, что за смех!
На него глядеть-то жутко!
Он, как старая погудка,
Только лишь на новый лад.
Эка невидаль – Панкрат!»
Разом все захохотали,
А Омеле обещали,
Что впредь станут помогать,
Лишь бы он сумел продать
Чудоградскому народу
И Панкрату злую воду.
Надо всех их отравить,
Чтоб самим спокойно жить.
Говорит Омеля: «Ладно,
Чтоб нам не было накладно,
Мы обсудим все подряд
И захватим Чудоград!»

Глава VI
Вот прошла еще седьмица,
Омельян стал торопиться.
Скоро ярмарка, и он
Потерял покой и сон.
Вновь Омеля в день воскресный
В городок пришел чудесный,
Но с собою на сей раз
Бочку он с вином припас.
Наливает полну кружку,
А берет всего полушку.
Сам Панкрат не устоял,
Первым протянул бокал.
Рыбаку ж того и надо!
Словно ветр лесной прохлады
Чашу злой наполнил яд.
Вот к губам её Панкрат
Приподнес… Но знал он точно
Вкус воды и злой источник,
Сам он хаживал туда…
И опять пред ним вода,
Яд, зловещая отрава,
Черно зелье… Только, право,
Кто над ними подшутил?!
Наш Панкрат бокал разбил.
Тотчас по его приказу,
Дед Иван и дворник разом,
Из родного городка
С свистом выгнав рыбака,
В речку вылили всю воду,
Не досталось чтоб народу!
Но не прост был Омельян,
Он придумал новый план.
А начальник зло почуял,
Молвил: «Вече соберу я».
Там и попросил Панкрат,
Чтоб призвали поросят.
Те чтоб срочно помогали
И источник зарывали.
Наступает ночь. С небес
Месяц освещает лес.
И зловещая водица,
Словно жемчуг серебрится,
Тихо в сумерках блестит,
Красотой к себе манит.
Чудоградцы удивлялись,
Дивным дивом любовались.
Но пришел в себя Панкрат,
Знал, каков был этот яд!
Дал команду всем он срочно,
«Черный» зарывать источник.
Омельян же не дремал,
Он охотников позвал.
Чудоградцев те схватили
И в темницу посадили.
А рыбак захохотал:
«Что, Панкрат, не ожидал?
Помнишь, вы меня прогнали?
К Чудограду не пускали?
Лидушку ты полюбил…
Знай, тебе я отомстил!
Ты не выйдешь из темницы,
Не видать тебе девицы!
Будет Лидочка моя,
И правитель буду я!»
Пьяницы «Ура» кричали
Так, что сосенки дрожали.
Вся деревня собралась
И с веселья напилась.
Лиду мучает тревога,
Даже страшно ей немного.
Дева ночку не спала,
Встала рано, до светла.
Пред иконой помолилась
И с крыльца во двор спустилась.
Следом закричал ей дед:
- Утро доброе, мой свет!
Как, дитя, вчера заснула?
- Ночью глаз я не сомкнула…
Знать, хмельная та вода,
А Панкрат пошел туда!
Старцу внучку жалко стало:
- Ты недобрый сон видала?
Что привиделось во сне?
- Ничего не снилось мне…
Дед, Панкрата там не видно?
- Внучка, как тебе не стыдно!
Лезешь не в свои дела.
Что за молодежь пошла!
Шуму много – толку мало.
Жизнь еще ты не видала.
Внученька, Господь с тобой!
Жив, здоров правитель твой!
Вот заря уж заиграла,
Все кругом затрепетало.
Каждый полн своих хлопот.
Праздник Чуда настает.
Колокольни зазвонили,
Чудоградцев разбудили.
И Орел уж пролетал,
Но Панкрата не видал.
Чудоградские старухи
Разнесли по граду слухи,
Что с начальником – беда,
Иль забрел он не туда,
Или в чаще заблудился,
Или злой воды напился.
Шепчут все: «Панкрат исчез!
Что же будет в День чудес?»
Разболтали эти вести
И Панкратовой невесте.
Лида к дедушке в слезах:
«Не пришел правитель! Ах,
Я несчастная такая!»
Дедко внучку утешая
Ей признался: «Так и так,
Приходил сюда рыбак.
Про тебя спросил маленько,
Да еще про деревеньку,
Что у леса, за горой,
Где источник этот злой…»
Лида в город прибежала,
Все Орлице рассказала.
Собрались все в тот же миг
И пошли на злой родник.
В деревушку прибежали,
Там охотники лежали.
Среди них был Омельян,
На замок закрыт чулан.
А Орлица рассудила
И всех в сосны превратила.
Вся беда тогда ушла,
Фея мудрою была.
Крылышком она взмахнула –
Дверь в темницу распахнула.
И выходит сам Панкрат,
Все «Ура» ему кричат.
Лидушка его встречает,
Со слезами обнимает.
Тут начальник дал приказ,
Поросята в тот же час,
Не теряя время даром,
Все в работу с пылом, с жаром
Окунулись с головой.
Так закрыт родник был злой.
Поросят все поздравляют,
Чудоградцев прославляют
И, покинув темный лес,
Все спешат на День чудес.

Глава VII
Облака бесшумно тают.
Солнце, царь небес, сияет:
Раскаленное чело,
Словно золото, тепло
Отражает. Лучезарный
Полдень сыплет свет янтарный
В голубые небеса.
Сквозь дремучие леса
Блещут башни Чудограда
В свете праздничном наряда.
И церковные кресты,
И чугунные мосты
Тоже чуда ожидают
И, как будто, пребывают
В тихом и туманном сне.
Но не ведают оне
Там, в немом уединеньи,
Что в предпраздничном волненьи,
Собираясь, как на бал,
В отражении зеркал
Лида ленты примеряет,
Улыбается, играет,
Как колечком золотым,
Русым локоном своим.
Вдруг вошла в избушку Маша:
«Видишь, вся деревня наша
Собирается во град.
Там ли твой живет Панкрат?»
Лида пальчиком грозила
И с усмешкой говорила:
«Там живет, Маруся, там,
Но его я не отдам».
Старичок на них дивится:
«Ишь, красотки-молодцы!
Разрядилися-то как!»
Вдруг в избу вошел толстяк:
«Побыстрее, Бога ради!
Там, наверно, уж во граде
Чудо стали раздавать.
Как бы нам не опоздать!
Надо нам подумать, люди,
Что просить у Феи будем».
Маша, бабка, Лида, дед
Засмеялися в ответ.
В избу к пахарю приходит
Вдруг Федот и речь заводит:
«Эй, пойдем-ка в Чудоград.
Там сегодня, говорят,
Будет чудо неземное.
Что с тобою? Что такое?»
Пахарь молвил, что устал,
Но, однако, с лавки встал
И отправился с охотой
Чудеса смотреть с Федотом.
Так с деревни Луговой
Все во град пошли гурьбой.
Между тем, во граде чудном
Все во цвете изумрудном.
Все искрится, все блестит.
Град сиянием залит.
Его солнце с неба греет.
Площадь толпами пестреет.
Все к реке скорей идут.
Рыбаки уж тут как тут,
Ждут волшебного парада.
Мотя все свои наряды
На себя надела: шаль,
Шляпку, тонкую вуаль,
Платье с пестрыми цветами,
С кружевными рукавами,
Разных юбок десять штук,
Одним словом – весь сундук!
Все по площади гуляют.
Наш молочник замечает,
Что на тихой речки брег
Вдруг выходит человек.
- Эй, молочник, здравствуй, братец! –
Закричал тот чудоградец.
Наш толстяк к нему спешит,
Кто же перед ним стоит?...
- Ах, приятель, дед Ванюша! –
Восклицал толстяк, - Послушай!
Помнишь, спас меня тогда,
Протянул мне руку? – Да!
- Ты прости меня, Иваша,
Я не знал народов ваших,
Над тобою подшутил…
- Ну да брось, я уж забыл.
А молочник: - Мне сдается,
Хорошо вам здесь живется.
Знаешь, думал я, гадал… -
И молочник замолчал.
Все в безмолвии застыли,
Вдруг ворота отворили,
Тут захлопали в толпе.
Вот шагает по тропе
И здоровается взглядом
Наш правитель с Чудоградом.
Поздравленья все кричат.
Лида шепчет: «Мой Панкрат!»
А Панкрат к реке выходит,
К трону под руку подводит
Фею с праведным Орлом.
И Орлица тут крылом
Тихо в воздухе взмахнула,
И все в дымке потонуло…
Лишь рассеялся туман,
На глазах у луговян
Дива дивные свершились:
В людей звери превратились!
Уж кого тут только нет:
Здесь ученый и поэт,
Балерины и танцоры,
Музыканты, мушкетеры,
И сапожник, и портной,
В общем – весь народ честной!
Все друг друга поздравляли,
Ведь об этом и мечтали.
Вдруг фонтанов дождь златой
Изумил всех красотой!
Райских птичек сладко пенье
Всех приводит в восхищенье!
А у жителей дома
Словно царски терема!
В золотистом все тумане!
Рот раскрыли горожане,
Фею все благодарят.
Улыбается Панкрат.
Третье чудо наступило,
И Орлица попросила
Чудоградских всех людей
О делах поведать ей.
«Хорошо вы год трудились
И стараньем отличились, -
Фея молвила, - Я вам
Все, что захотите дам».
У овцы одно желанье:
Излечить бы заиканье.
Просит белка тувалет:
Взглянешь – краше в мире нет!
Подошла, вздохнув глубоко,
Бабка-сплетница-сорока:
«Догадалась я сама,
Надо, Фея, мне ума».
Ожерелье просит Мотя,
Шаль и брошь по новой моде.
Дворнику нужна метла,
Чтобы двор сама мела.
Кошке нужно было очень,
Чтоб во граде жил молочник,
Чтоб они все городком
Шли к нему за молоком.
Мать-свинушка выбегает,
Запыхавшись, умоляет
Для детей дать поводок,
Чтоб никто сбежать не смог.
Даже козочка-кухарка
Не осталась без подарка:
Самобранку - надо ей
Угощать своих гостей.
Выбегает к Фее мудрой
Наш молочник златокудрый:
- Вы не знаете, где тут
Чудеса всем раздают?
- Ты, наверно, тот молочник,
Что в лугах живет? – Так точно.
На лугу, за ручейком,
Здесь торгую молоком.
И свое гоняю стадо
На луга до Чудограда.
Мил ваш чудный городок!
В нем бы жил я, если б смог.
Только жаль: мое моленье
Здесь не сыщет исполненья.
В городке нельзя мне жить,
Иноземцем век мне быть!
- Кошке тоже было надо,
Чтобы жил ты в стенах града,
Молоко чтоб продавал…
Наш молочник задрожал
В ожидании приказа
Иль согласья, иль отказа.
С чем отпустят толстяка?
Он – не житель городка!
Фея не спешит с ответом:
«Я подумаю об этом,
Посоветуюсь с Орлом
И скажу тебе потом».
По начальника указу
Площадь вдруг затихла сразу
И священный наш Орел
Над толпою речь повел:
«Каждый день я пролетаю,
Чудоградцев охраняю.
Сверху видно все кругом:
Как цвете наш общий дом,
И спокойные границы…
Рады мы за вас с Орлицей.
Но не менее я рад,
Что такой у нас Панкрат!»
Поздравляет всех начальник,
Сам же выглядит печально.
Говорит Орлица вдруг:
«Ты чего не весел, друг?
Что, правитель, что с тобою?
Нет ли тайны за душою?
Что изволишь попросить?»
И Панкрат стал говорить:
«Помоги мне, ради Бога!
Не прошу я слишком много.
Чудо тоже я хочу,
Но из скромности молчу.
Чудо ты творишь отлично,
Твоя мудрость безгранична,
Волшебство все знаешь ты,
Воплощаешь в явь мечты.
Все желанья получили,
Хоть не для себя просили.
У меня желанья два.
Про одно скажу сперва.
Обещаю я стараться,
А сейчас хочу признаться:
Был бы я сердечно рад
Наш расширить Чудоград.
Нам всего лишь будет надо
Дальше отнести ограду,
Увеличив тем предел.
Ведь молочник сам хотел…
В Луговой деревне – пекарь,
Пчеловод, охотник, лекарь…
Ах, Орлица! Там живет
Замечательный народ!
Луговяне с рыбаками
Жить хотят во граде с нами.
Там прекрасная земля!
Ручейки, луга, поля!
Нет в округе мест тех краше,
Пусть все будет общим, нашим.
На реке там водопад», -
Уговаривал Панкрат.
«Хорошо, - сказала Фея, -
Спорить я с тобой не смею.
Ты родник зарыть помог…
Мы расширим городок».
Веселятся горожане,
Рыбаки да луговяне.
Улыбается Панкрат,
Сам смущением объят.
На него взирают люди.
О втором молчит он чуде,
И в тревожности своей
Белой лилии бледней.
- Я твою исполню волю.
Ничего не хочешь боле?
Два же чуда ты хотел…
Что ж ты снова побледнел?
Можешь тайной поделиться, -
Просит вежливо Орлица.
- Я не знаю, как сказать,
Не смогла чтоб отказать
Ты бы мне в моем желаньи…
- Да, огромные старанья
Ты в наш городок вложил
И награду заслужил.
Много за свой срок правленья
Создал ты для населенья.
Погляди, Панкрат, вокруг:
Это плод твоих заслуг.
Каждый миг в теченье года
Ты живешь душой народа,
Отдавая честь труду.
Я – один лишь раз в году.
Каждый чудоградец знает,
Что с тобой град процветает;
Полнится царями свет,
Но, как ты, - такого нет.
- Я не знаю, что ты скажешь,
Аль в молении откажешь.
Я боюсь отказ принять…
Вдруг ты сможешь отказать…
Быть тому не дай, Спаситель!
Как мне быть, ведь я – правитель?
Я… Я Лидию люблю…
Ах, не откажи, молю!
Говорит ему Орлица:
- Можно много раз влюбиться,
А любить – всего лишь раз…
- Ах, живу я лишь сейчас!
Я люблю ее сердечно.
Одного боюсь, конечно,
Можно мне, или нельзя ль?
- Да, Панкрат, мне очень жаль,
Но твое, правитель, чудо
Я одна решать не буду,
Хоть его могу решить,
Да не стану уж грешить.
Принимать одна решенье
Не могу, без разрешенья.
Как же Лида, как же дед?
Согласятся или нет?
Наш Панкрат спешит к девице,
Услыхать отказ боится.
Но, сомненьям вопреки,
Просит сердца и руки.
…То приятно деве было,
Голову она склонила
И зарделась, как заря,
Ничего не говоря…
Ах, Панкрат! Твоя ли Лида,
Как прекрасная Филлида,
Твой лирический герой,
Здесь предстала пред тобой?
Но, взглянув тут на Панкрата,
Как на ярмарке когда-то,
Лида прошептала: «Да!...»
Все захлопали тогда.
Лида бросилась в объятья…
Слезы капали на платье…
Старичок тому был рад
И с иконою обряд
Тотчас сотворил над ними,
И назвал детьми своими.
Фея слезы пролила,
Хоть и счастлива была.
Молодых все поздравляли
Тут и свадебку сыграли.
Так в лесу меж трех дорог
Веселился городок.
Так изгнали Котофея,
Помогла Орлица-Фея.
Так из Чудогородка
Омельяна-рыбака
И охотников прогнали
И другую жизнь им дали.
Так был град освобожден,
А Омеля побежден;
Так зарыт был злой источник,
Чудоградцем стал молочник.
Так женился наш Панкрат…
Что за чудо – Чудоград!
 
Э П И Л О Г

I
Стал Пушкин нравиться мне рано,
Но не судите, господа.
Свой сказ сравнить с его романом
Я не желал б никогда.
О старых временах толкуя,
Себе представить их могу я
Теперь лишь с книгою в руках,
Или в смешных своих стихах.
Мечтаю я, чтоб сказку эту
Малыш однажды прочитал,
Со мною вместе помечтал
О чуде сказочного света,
Где зло побеждено добром,
Где все живет чудесным сном.
II
Сей эпилог теперь недаром
Пишу «онегинской» строфой
И временам забытым, старым
В нем отдаю поклон я свой.
Люблю я сказок глас старинных –
Приют любви, как чувств невинных.
Хотела я, чтоб все оно
В мой было сказ воплощено.
Но вот, друзья мои, свершилось,
И рифмы дружной чередой,
Как свет, предстали предо мной…
Четверостишье получилось.
Тут я внезапно поняла,
Что тему сказки обрела.
III
Своих героев полюбила,
Их именами назвала,
И все, что в сказке с ними было,
Я, как свое, пережила.
Как трудно с ними расставаться,
Но время мчится. Уж прощаться
Настал черед. Но только мне
Где-то в душевной глубине
Расстаться тяжело со сказкой.
Но нужно по теченью плыть.
Хоть невозможно все забыть,
Что отзывалось в сердце лаской.
Но сказка уж завершена,
Её оставить я должна.
IV
Минуты творческих мучений
Не возвратить теперь назад.
Прощайте, искры вдохновений.
Прощай, мой милый Чудоград –
Добра приют, чудес столица.
Прощай, прекрасная девица –
Небесный символ чистоты
И воплощение мечты.
Прощай, начальник благородный,
Прощай, правитель молодой.
Ты восхищался красотой
Девицы, ангелу подобной.
Влюбился ты, Панкрат, в неё,
Как я в творение моё.

2003 г.