Отцы, и дети... шутка

   Первоклассник Петька, с сестрой, Танюшкой, стоят в углу. Разбили  китайскую вазу с заморскими драконами. Папа давно просил ее убрать, куда подальше, но мама сказала, что она нужна для дизайна.
- Что за дети, - сетовала она, собирая осколки.
-У вас что, своей комнаты нет? Нельзя было, как-то, поосторожнее? Ведь предупреждала, ваза дорогая, китайская, ручная роспись. Где я, теперь, такую достану!
А папа сказал... - Выпороть надо, тогда и поймут. И, что б к компьютеру  не подходили, понятно?  И дал Петьке подзатыльник
- Ну, это уж слишком, - подумал Петька, привычно потирая голову.
- За одну провинность сразу три наказания. Сам-то... целый день сидит у компьютера, или перед телевизором, футбол смотрит. Несправедливо.
А бабушка вздохнула. - Вы бы, господа,  лучше с детьми позанимались, в зоопарк, например сходили. А то хорошо устроились: одного школу, второго в детсад. Дите, оно внимания требует. Папа нахмурился.
- Вы, мамаша, второй день гостите, а уж заучили совсем. Ни днем от вас нет покоя, ни ночью. Вспомнили время царя Гороха. Мне семью кормить надо, а не по зоопаркам ходить. Идите лучше цветы полейте, сами разберемся, ученые.

  Петька прислушался. В наступившей тишине хлопнула дверь.
- Вот возьму и умру здесь, голодной смертью. Тогда родителей родительских прав лишат, а бабушка будет плакать, и  убиваться.
И он живо представил себе эту печальную картину.
Танюшка хлюпала носом. Вошла мама...- Вот, возьми платок, - сказала она, - не разводи тут болото, а то лягушки скоро заквакают.  А папа сердито прокричал в открытую дверь. - И нечего тут сопли распускать!
  - Надеюсь, вы понимаете, в чем ваша вина? - спросила мама.
Петька хотел объяснить, что они не нарочно вазу разбили, но папа прервал. - И без разговоров! Стойте и думайте над своим поведением, может, поумнеете.  А тебя, балбес, давно пороть надо! Вырос, а толку чуть! Под самое воскресенье умудрились настроение испортить. - и угрожающе поправил поясной ремень.
   Наступившая тишина нарушалась всхлипами Танюшки. Петька прислонился стриженой головой к стене и, от нечего делать, начал ковырять штукатурку. - Тик-так, тик-так, - качался маятник часов, громоздившихся в углу комнаты, а Петьке слышалось, насмешливое: - вот-так, вот-так!.
- Еще издеваются, - обиделся Петька, вышел из угла, и остановил маятник.
-Ты зачем из угла вышел? – прошептала Танюшка, - попадет.
- Куда уж больше, - иронически заметил Петька.
Не мог же он показаться хлюпиком  без всякой силы воли. Вот когда  мальчишки в школе задирались, он всегда сдачу сдавал, а здесь родители. Он вздохнул.  - Да и что такого случилось? Подумаешь, ваза! Да, этих ваз, в магазине, сколько душе угодно!
   Нарочито независимо подошел к окну...- Сами же просили: поиграй с Танюшкой, поиграй с Танюшкой, а теперь, я еще, и виноват.
На глаза наворачивались слезы. - Нет уж, плакать он не собирается. Что он, девчонка, что ли? Петька махнул головой, на паркет шлепнулась крупная слезища.
- Надо взять себя в руки, - так всегда говорил папа, если у него, что-то не ладилось. Но как брать себя в руки, Петька не знал. Он подошел к зеркалу и стал примеряться, ничего не получалось. Скорчив зеркалу рожу, он сцепил руки за спиной и стал решительным шагом  прохаживаться по ковровой дорожке. - Почти, как папа, - погордился он, и поддернул штаны. Только ремня со звездой нет. Когда он вырастет, то точно такой же себе купит.
-Танюшка, правда я на папу похож?
- Плавда, - согласилась та. Все мальчишки похожи на папов, а девочки, на мамов. Только тебе, все лавно попадет. Зачем ты из угла вышел? Взлослых надо слушаться.
- Поскорей бы вырасти, - вздохнул Петька. - Ну, что это за жизнь, у детей? Того не трогай, этого не бери.  Хоть бы разок взрослым побыть, ну, хоть денечек!  - Танюшка, а вот ты, хотела бы быть взрослой?
  - Я и так взлослая, - ответила та. - Я до самого шкафа достаю, и сама одеваюсь и, даже шнулки умею шнуловать. Сколо подласту и пойду в школу, как ты.
Да нет, не так, по настоящему, - возразил Петька. - Ну представь, ты, например, мама, а я, папа.
-Это, как, в дочки-матери? - Ну да, что-то наподобие, только по-настоящему, взаправду.
- Взаплавду, я не умею.- вздохнула Танюшка, - я же еще лебенок.
- А чего тут уметь? Просто представь: я - папа,  ты - мама, вот и все.
- А как же настоящие мама с папой? – прищурилась Танюшка. 
- Как, как? Вот и пусть попробуют побыть детьми. Интересно, как это у них получиться? Ведь они, наверное, все перезабыли.
- Но ведь они тоже были маленькими, - упиралась Танюшка.
- Я фотоглафию видела... там мама с косичками, и бантом, как у меня.
   Вошла бабушка. - Ну, хватит с вас. Пошли обедать, каша стынет.
- Опять, каша? – разочарованно протянул Петька, - каждый день, эта каша.  - Ну, а пироги ты, сегодня, не заслужил. И не перечь, терпи, бог терпел и нам велел. Вот вырастешь, сам себе хозяином будешь.
Петька уныло поплелся на кухню. Для виду поковырялся в тарелке. Есть не хотелось. – Сами-то  картошку жареную едят, несправедливо.
Танюшка задумчиво размазывала кашу, наблюдая, как рыжий кот, Василий, пытается догнать собственный хвост.
- Да, что такое? – рассердилась мама. - Вы будете есть, или нет? Наказанье, а не дети!
- Да, сами-то, картошку жареную едите, а нам, все каша, да каша, - протянул Петька.
- Жареное  вредно для желудка, - заметила мама, - а вы должны расти, здоровыми.
- Опять не угодила, - обиделась бабушка, - овсяная каша на молоке, им не хороша!
- Отставить, - рявкнул папа,
- Даже великие военачальники ели кашу, не привередничали. И это положительно отразилось на их способностях. А у тебя, Петр, в последнее время, поведение неудовлетворительное.
Последнее замечание, Петька пропустил мимо ушей, а вот информация на счет великих, его заинтересовала.
- Ну, и кто это, например, ел кашу? - ехидненько спросил он.
- Знаменитый полководец, Суворов! Царь Петр! Николай второй, император всея Руси. Папа поднял глаза из - под очков: - это  тебе чем-нибудь говорит?  Впрочем, - добавил он, - не хотите, как хотите, идите в свою комнату. Танюшка, спать, а тебе, шалопай,  домашнее задание готовить.
- Так несправедливо, сегодня суббота,  - взбунтовался Петька.
Только на детях и отыгрываетесь! Дискриминацию устроили!
- Чего, чего устроили? - папа угрожающе приподнялся. - Откуда таких слов-то набрался!
- Я, между прочим, в школе учусь, - не сдавался Петька.
- Знаешь, какие у нас учителя? Про все, про все знают! Да вы, наверное, забыли, как в школе-то учиться!
И Петька втянул голову, ожидая неминуемого подзатыльника. Мама с бабушкой переглянулись.  Танюшка вытаращила голубые глазищи, прекратив размазывать кашу. Глухо раздался бой часов: - раз, два, три…
Но папа не возмутился, не стал кричать, как обычно:- Отставить! Смирно!  Разговорчики в строю!
  Снисходительно улыбнувшись, отодвинул тарелку.
 - Да я, не против  и  вспомнить, только работать надо, на хлеб зарабатывать, да вас, бестолочей, до ума доводить.
Тут Петька осмелел: - а ты вспомни, вспомни, завтра выходной, время есть.
- Что ты имеешь в виду?  - вступила в разговор мама.
- День воспоминаний, что ли устроить?
- Да нет, по настоящему, - пояснил Петька.
- Ну, излагай, - папа пододвинул к себе свежую газету  про спорт.   
 - Прикажешь нам с матерью в куклы поиграть? Все рассмеялись.
- Да нет, нас в школе учили. Называется, сюжетно-ролевая игра. Как в театре. Каждый будет играть свою роль.
- Интересно, интересно, - заметил папа рассеянно, и поправил очки.
- И что это за игра такая? Защитник-нападающий?
- Что это вы задумали? - насторожилась мама.
- Нет, вы, сначала слово дайте! - настаивал Петька.
- Только и знаете, что наказываете, да обзываться! Нет бы, с детьми поиграть! - Ладно, ладно, - пообещал папа, перелистывая  газету, - даю слово.
- Правда, правда?  - Ну, уж я сказал! Слово офицера.
- Тем более, - задумчиво прибавил он, -  завтра начинается футбол: наши, с бразильцами играют.
- Ура! - закричал Петька, - только, не обманите!
- Зуб даю, - и папа поддел пальцем зуб, это  была самая большая его клятва.
- Вы нас, хотя бы в суть посвятите, - попросила мама. - Мало ли чего вам в голову придет.
  Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, - улыбнулась бабушка.  Позанимайтесь с ребятами, глядишь, на пользу пойдет.
Петька вскочил. - Да я уже все придумал. Называется, день самоуправления. Только будильник дайте.
- Дай им будильник, мать, - не отрываясь от газеты, сказал папа, - на работу не идти, хоть выспимся. А теперь шагом марш на горшок и спать. И без разговоров.  Петька схватил будильник, и потащил за собой Танюшку.
- Зубы почистить не забудьте, - прокричала  мама.

Долго шептались Петька с Танюшкой и, наконец,  уснули.
   Разбудил их надоедливый перезвон будильника. Кот, Василий, валявшийся на коврике, удивленно приоткрыл рыжий глаз.
Петька, спросонья,  тоже ничего не понял. Обычно их будила бабушка, или мама, а если они не просыпался, то папа стягивал с них одеяло,  брызгал, в лицо, холодной водой и вопил.
- Ррота, подъем! Стройся! По порядку номеров, раассчитайсь! Нааа горшок! Шагоом марш!
Папа раньше был военным, потому у него, как говорила мама, и остались армейские замашки. - Ах, оставь, - морщилась она...  - Ты же не на плацу. это дети!
- И один из них, - папа тыкал в Петькину грудь пальцем,  - будущий защитник Родины!
 Петька протер глаза: - вставай, Танюшка, - тормошил он сестру, вставай, ты что, забыла?
- Еще лано, у меня и глазки не отклываются.
- Ничего не рано, - шептал Петька, - в самый раз! Ведь договорились!
В комнатах стояла утренняя дремота, где-то за окном тоненько звенела заблудившаяся муха.    Кое- как почистив зубы, на цыпочках пробрались на кухню. Явился и кот Василий, подошел к пустому блюдцу, и вопросительно взглянул на Петьку.
Налив коту молока, Петька почесал затылок.
- Берешься за дело, - любил повторять папа, - надо быть в полной боевой готовности!  И добавлял, для большей убедительности, - если ты, конечно, не слабак.
Пока Танюшка расставляла тарелки, Петька разогрел остатки вчерашней каши, подкрался на цыпочках к спальне родителей и заорал, что есть мочи.
- Ррота, подъем! Стрройся! По порядку номеров, ррассщитайсь!
- Ты что, сбрендил? - вскочил папа, - что случилось?
- Сынок, иди спи, - бормотала мама, - рано еще.
 Петька надрывался что было сил. - Нааа горшок! Шагоом марш!
Папа натянул на голову одеяло. Но Петька был наготове:  набрав из стакана в рот воды, подкрался, рывком стянул одеяло, и брызнул...
- Что? Что такое? - вполошилась мама.
- Ррота, подъем! - кричал Петька, - кровать заправить, зубы почистить, привести себя в порядок! Вещи не разбрасывать! Неряхи!  На все, про все, пять минут!   Не дожидаясь ответа, он заложил руки за спину, и вышел.
На кухне, Танюшка, в большом бабушкином переднике, раскладывала по тарелкам кашу. Вошла бабушка. - Батюшки, светы? Да, что же это делается! Танюшк, ты пошто мой передник надела?
- Бабушка, - ответил ей Петька. - Ты, что? Забыла? Сегодня ты, маленький ребенок. Садись-ка лучше к столу, да не балуйся. Вечно ты перечишь взрослым...  Нехорошо!
- Долго вас ждать? – прокричал Петька в сторону ванной комнаты, - Копаются, копаются, копуши! Завтрак стынет!
 Из ванны вышел взъерошенный папа, в халате и тапочках, на босу ногу.
На маминой голове торчали разноцветные бигуди.
- Что это за вид? - возмутился Петька, - что, причесываться уже не входит в ваши обязанности, молодые люди?
Он заложил руки за спину и начал важно расхаживать по кухне, точь в точь, папа! - Вы находитесь в приличном обществе и надо уважать правила и традиции этого общества.  Папа неуверенно улыбнулся.
- Ну, уж ты больно круто забираешь, сынок.
- Разговорчики, в строю, - оборвал его Петька. - Рано еще вам в прения вступать! Молоко на губах не обсохло! А тебя это особенно касается, оболтус! Кругом! Шагом марш!
Папа только головой покрутил. Вернулись родители причесанные и притихшие.
- Ну, что? Так и будем в молчанку играть? - строго взглянул на них Петька. - Вам что, особое приглашение нужно? Всем за стол!
И они с Танюшкой стали уписывать жареную картошку.
- Так это же, овсянка!- возмутился папа, отодвигая тарелку.
- А что вам так не нравится? – заметил Петька.
- Овсянка, как овсянка. Ее даже цари ели. Петр первый, например. И не привередничали, как некоторые.
- Ешьте, ешьте, - добавила Танюшка. - С овсянки дети ластут здоловыми и крепкими. У меня еще и добавка есть.
- Может, в угол хотите? – уточнил Петька, - память короткая? Давненько не стояли?
Пришлось родителям съесть и овсянку, и выпить, вместо привычного утреннего кофе, горячее молоко.
- А теперь, по делам, - важно сказал Петька. - Ты, - обратился он к папе, - моешь посуду.  - А тебе, - Петька задумался, - в комнатах прибраться, да сделать влажную уборку: - вон сколько пыли за неделю накопилась!
- Ну, а для меня что придумали? – усмехнулась бабушка, - надеюсь, без работы не оставили?
- Неужели самой трудно догадаться? Иди вон, цветы полей, совсем засохли, бедные.
 Петька решительно уселся за компьютер, и стал играть в новую игру, в ту, что недавно подарили родители.
- Ну, как дела, сынок, – спросил папа, выходя из кухни, и вытирая, о передник, руки и всматриваясь в экран. - Нравится? На каком ты уровне?
- Какие такие дела? – обернулся к нему Петька.
- Какие такие дела? Это у меня дела, а у тебя, уроки! Что непонятного? И нечего здесь торчать, зрение портить! Марш в детскую!
Потоптавшись, папа ушел.
Танюшка валялась на диване и дрыгала ногами, в розовых носочках, листая мамин глянцевый журнал. На ее голове красовались мамины разноцветные бигуди. Подошла к зеркалу и сделал себе боевой раскрас под индейцев.. Вытащила мамино платье, нарядилась, одела туфли на высоких каблуках. С трудом передвигая  ноги, добралась до музыкального центра и нажала кнопку. Раздалась громкая мелодия, под которую Танюшка пыталась  пританцовывать.
 С тревожным выражением на лице в комнату ворвалась мама.
- Что это ты делаешь? – попыталась она перекричать музыку, - кто позволил?  Танюшка обернулась, повернула выключатель и важно сказала.
- Подглядывать за взлослыми не прилично! Иди, лучше иглушки собери. Вечно они у тебя валяются, где попало.
- Когда же кончится это наваждение? – бормотала мама...
А вы, детоньки, поигрались, и будет, - стала увещевать вошедшая в комнату, бабушка, - не доводите до греха.
- Ты, что? – сказал Петька не отрываясь от игры, - хочешь без сладкого остаться? Ну, ну! Ни тебе ватрушек не будет, ни пирогов! И вообще, как нибудь, без советов обойдемся, мамаша!
Тихонько вошел папа, уселся в свое любимое кресло, включил телевизор и, потирая руки, взглянул на часы. С экрана понеслось.
- Говорит спортивный комментатор, говорит спортивный комментатор! Через несколько минут, начинаем прямую трансляцию футбольно матча, между…
 Петька взял пульт, и нажал на кнопку: экран погас.
- Ну, - вскочил папа, - это уж слишком, сынок! Это беспредел! Это ни на что не похоже! Сейчас же отдай пульт, слышишь?
- Нечего в твоем возрасте в телевизор пялиться, -  с достоинством, отвечал Петька. - глаза испортишь. - Иди, лучше, книгу почитай. про Робинзона Крузо, например. Очень поучительная вещь. Или ты  уж и буквы забыл?
- Сынок, - взмолился папа. - ведь это же футбольный матч! С Бразилией! Дай пульт, кому говорят!
 Петька спрятал руку с пультом за спину: - Сдаешься?
Папа явно нервничал: - сдаюсь, сдаюсь, только давай скорей!
- Взаправду, сдаешься? - Взаправду, сынок, взаправду. Ты победил.
- Больше не будете нас ругать по всякому поводу?
- Ну я же сказал, не будем.  - Зуб даешь?
- Слово офицера, - и папа щелкнул по зубу ногтем.
И Петька поверил, и протянул папе пульт. Ведь это была самая страшная  папина клятва.
- Ладно уж, - проговорил он, - что с тобой делать, неслух... Так и быть, смотри свой футбол.  Папа включил экран и тут же неистово заорал: - Гол! гол! Ура! Петька, гол! Петька смотрел на него, и понимающе покачал головой.
- И что за родители! Ну, прямо, как дети малые!
- А еще взлослые называются, - осуждающе поддакнула Танюшка.