10. Утро в Петербурге при императрице Елизавете Пе

        Но, сказать  вам  по  секрету?
        Спит  еще  Елизавета,
        Ужин, поданный  вчера,
        Затянулся  до  утра.

        Из  окна  монаршей  спальни
        Не  видны  на  взморье  дальнем
        Очертания  судов
        В  серой  дымке  берегов.

        Устремился  в  небо шпиль,
        У  домов  нерусский  стиль,
        На  голландский  образец
        Город  выстроил  отец.

        Верный  страж ее, Чулков,
        Взят  из  бывших  денщиков,
        Высочайший  чуткий  сон
        Охранять  поставлен  он.

        Никогда  не  засыпая,
        Утром  двери  лбом  сшибая,
        В  креслах  сутками  сидит
        И  стихами  говорит.

        Государыня  от  скуки,
        Что  протягивала  руки
        К  ней  из  каждого  угла,
        С  ним  расстаться  не  могла.

        Сыпятся  из  Васьки  шутки,
        Анекдоты, прибаутки...
        И  пропал  переполох,
        Подавив  тяжелый  вздох.

        Заполдень  встает  царица,
        Лучше б вовсе  не  ложиться:
        От  излишнего  вина
        Нынче  сделалась  больна.

        Кавалерственная  дама,
        Что  стучится  в  дверь  упрямо
        К  государыне, весьма
        Недалекого  ума.

        У  нее  карета  рытым
        Красным  бархатом  обита,
        Модный  красный же  каблук
        Издает  приятный  стук.

        Но,  накинув  шаль  на  плечи,
        Государыня  от  встречи
        Уклонилась  наперед,
        Недогадливый  народ!

       "Недосуг  императрице,
        Не  дадут  и  помолиться"-
        Говорит  ее  денщик,
        Балагур  и  озорник.

       "Эх, Елисавет  Петровна,
        Мать  честная! Станьте  ровно!
        Слишком  любите  токай,
        Все  подай  вам, да  подай!

        А на  Фридриха  итить?
        А  солдатушек  учить?
        Что  подумают  в  Европах?"-
      -"Верно, Вася, курц галопом
        Нам  на  Пруссию  идти,
        А  токай  люблю, прости.

        Твоего  просить  совета-
        Говорит  Елизавета -
        Собиралась  и  сама
        Я  по  скудости  ума"

      -"Лебедь  белая! Жар-птица,
        Матушка-императрица!
        Сдуру  ляпнул, вот те крест
        И  согласен  под  арест".

        Чмокнув  туфельку  царицы,
       (Что  на  глупого  сердиться)
        Он  прошелся  перед  ней,
        Подбоченясь, до  дверей.