Гефест

Его на праздничном Олимпе
Зевс очень редко лицезрел.
Хвалебных од не пели нимфы.
Ему-творцу кузнечных дел.
Азартным был во время пира
Земли и Неба властелин.
Всех услаждал игрой на лире
Сам Аполлон,Лотоны сын.
Беспечно,славно жили Боги,
Олимп смеялся и кутил,
А враждовавших хромоногий
Гефест за шутками мирил.
За хромоту сносил насмешки,
Прощал обиды и в ином.
Элиту зевсову он тешил,
Да кубки наполнял вином.
Кумиром не был для Гефеста
Всесильный Вакх,который мог
Отдать хмельному чародейству
Любое божество в залог...
И вечно юные хариты
Напрасно звали в темный грот
Испить любовный их напиток,
И там забыться от забот.
Напрасно,в танце,искушая,
Его пьянящей красотой,
Несли в себе блаженство рая
Он не пленился ни одной.
Влекла искусная работа
Сильнее зевсовых пиров,
Знал,вдохновенный труд к высотам
Ведет упорных мастеров.



Познал он таинства материй,
В непостижимое проник,
И в силу разума поверил,
Был прост, и вместе с тем – велик.
В поту и копоти извечно,
Отдавшись мастерству всерьез,
Был Богом, но по-человечьи
Свой крест нелегкий в жизни нес.
Легко огнем священным правил
Вулкан послушно клокотал,
И в жарком чреве бурно плавил
Всяк огнедышащий металл.
Внутри дымящего вулкана
Под частый наковальни звон,
Огромной тенью великана
Из бездны возвышался он.
И даром времени не тратил,
Свободных не было минут,
Спускался вновь в горячий кратер,
Иначе - люди обойдут?
Предела нет для человека,
Пытливым разумом растущ,
В нем зреет мысль от века к веку,
Он, как и Боги – всемогущ!
Земля, вращаясь, словно вертит
Людской судьбой в кругу своем,
Но мысль о том, что каждый смертен
Родит протест и силу в нем.
Как бы Богам свой бросив вызов,
Как боевой к сраженью клич,
Спешат уйти от праздной жизни,
Чтоб тайны мастерства постичь.
И потому Гефест в работе
К себе безжалостно был строг,
К открытьям шел, к иным красотам,
И утверждал себя, как Бог!



Дворец достойный громовержца,
Построил мастерски Гефест,
Любое радовалось солнце
При виде чуда из чудес.
Восторгов не скрывали боги,
Изящным каждый был узор,
И красотой дивился строгой
Легко чарующийся взор!
Рубины, золото, сапфиры
Приобретали новый смысл,
В руках, в работе ювелирной,
Как украшенья родились…
Он был кудесником искусным,
Творил шедевры навека,
Веселой быть могла и грустной
Во всем ваятеля рука…
Сын Зевса и Богини Геры,
Он над собой не знал врагов,
Не льстил, не лгал, не лицемерил,
Звал к дружелюбию Богов…
Родился хилым, как былинка,
Злых языков, боясь, и ссор,
Мать сына сбросила с Олимпа
Природе всей наперекор.
Не знал Олимп страшней примера,
Удар судьбы был предрешен,
Свой тяжкий грех свершила Гера
Над беззащитным малышом.
К земле швырнула, как котенка,
Когда сосал младенец грудь,
И молоко струею тонкой
Разлилось в небе в Млечный путь.
Он падал в волны Океана,
В паденьи делая круги
Глухой удар стал болью раны,
И кровью сломанной ноги…



Не задохнулся от обиды,
Безгрешен был, как Херувим,
И Эвринома, и Фетила,
Как сестры сжалились над ним.
Спасли…В уютном тихом гроте
Куда спускался солнца свет,
Там, окруженный их заботой,
Любовью общей был согрет…
Дочь Океана и Нерея
Ему свой отдали досуг,
Всегда заботливо лелея
ВЫ неутомимых ласках рук.
Подвижным, деловитым, ловким
И любознательным он рос,
И увлеченный со сноровкой,
Трудился вдумчиво, всерьез.
Был поиск в новизне решений,
Прутом на розовом песке,
Эскизы делал украшений,
Собрав, как зерна в колоске.
Был подмастерьем у Природы,
Куда бы он не поглядел,
В растеньях, небесах и водах
Найти прекрасное умел…
Однажды, в гроте в старой вазе
Богатый обнаружил клад,
Нашел сапфиры и алмазы,
Александриты и агат…
Порою до седьмого пота
Он камни резал и гранил,
Таланту своему в красотах
Жизнь для бессмертия открыл.
В работе тонкой, филигранной,
Украсив, лепестками роз,
Послушным золотом чеканным,
Он в красоту дыханье внес.



Смотрели с нежностью в окошко
Две няни в возрасте невест,
Как их любимый хромоножка
Вдруг стал ценителем их мест.
Они безумно были рады,
Когда однажды он принес,
Им украшенья и награды,
Растрогав, кажется, до слез.
Был блеск их глаз, как блеск алмазов,
Горящих с новых диадем,
Их красота и светлый разум
Покоя не давали всем.
Десятки молодцев просили
Сердец с любовью их и рук,
Сражались в ловкости и силе,
Бросая недруга за круг.
Но черный червь точил Гефеста,
Не находил покоя он,
Замыслил матери в отместку
Поставить золоченый трон.
Узнал про зло, едва, в котором
Мальцом случайно не погиб,
Где брошен был в разладов пору
Ссор и родительских интриг…
Не мог простить того злодейства,
Когда познал любовь сполна,
В чужом дому, чужом семействе,
На мать сильней легла вина.
Трон, вряд-ли мог такой присниться,
Где бег крылатых лошадей
Нес в поднебесье колесницу,
В сиянье солнечных лучей.
Светились в золотой оправе
Сапфиры, яхонт, изумруд,
Преумножал умельца славу
Искусно выполненный труд.



Гефест с посланником отправил
В “подарок” матери свой трон,
Знал, Геру каяться заставит,
Прийти с мольбою на поклон.
Покрасоваться любит Гера,
Как только сядет – Щелкнут вдруг,
Сомкнутся мигом полусферы,
И не разнять железных рук.
Освободить никто не вправе,
Ни Зевс, ни свита из дворца,
Один Гефест беду исправит,
Коснувшись тайного кольца…
Поймалась Гера на уловку,
Как и рассчитывал Гефест,
Как мышь, попалась в мышеловку,
И поняла, чья это месть?
На быстроного Гермеса
Пал выбор Зевса, неспроста,
Ему до мелочей известна
Океания, те места.
Что на краю большого света,
Где Звса сын жил много лет,
Гермес там долго ждал ответа,
Гефест ему ответил:-“Нет!”
И не мольба, ни уговоры,
В то время, как томилась мать,,
Гефест был волевым, упорным,
Не дал себя он уломать.
Тут Дионис прибыл на помощь,
Бог виноделья, как лиса,
Что толковать, мол, по сухому,
Поить Гефеста принялся.
Споил бокал второй и третий,
Готов он, хоть куда поехать,
На скакуна любого сесть.



Он на осле по пьянке ехал,
Под песни звонкие Менад,
С веселой пляской, диким смехом,
Тампаны в такт шагам звучат.
Вот так веселой кавалькадой
Приехал к Зевсу во Дворец,
Освобождает мать – все рады,
Ее страданиям – конец…
В душе рассеялось все злое,
Как бы сгорело во хмелю,
Его, как сына, как героя,
Принял Олимп в свою семью.
Он лучезарную Хариту
Себе взял в жены по любви,
Жил дружно, весело, открыто,
Олимп красотами дивил.
Из золота и серебра прекрасный
Себе он выстроил Дворец,
И было всем предельно ясно,
Кому завидовал – отец!