Оторвали б с руками... Да вот, никому не нужны

Оторвали б с руками… Да вот, никому не нужны.
Будь моей Ариадной, я нити отчаянно жажду.
Веди меня вдаль, в беспричинно счастливые сны,
Уведи из сомнений, событий, эпохи, страны,
Отдаюсь в твои воды, кораблик наивно бумажный.

Бороздящим просторы открыта небесная высь.
Только воздух так плОтен, так жЁсток вползающим кляпом.
Это я за спиною твоей... Не обернись.
Я прикрою тылы. Ты, пожалуйста, только держись.
Доверяй мне и чувствуй. Мы близко. Мы вместе. Мы рядом.

Минотавры лютуют. Руно сладострастно горит.
Икары спадают беззвучно, бессрочно, бесстрастно.
Молодой трубадур, уставший бежать от любви,
Готов ей отдаться. Отчего же так сильно болит?
Отчего ж уходящее прочь так навеки прекрасно?

Вглубь осколок вошел философией загнанных дней.
Из последних усилий держать с замираньем «я тоже».
Легкость частых ранений всерьез поражает, сильней.
Прорываясь сквозь тени навеки сцепленных ветвей,
Тристана душа прорастает душою Изольды.