Венеция

вторник.
утро.
асфальт на завтрак.
красные глаза и опустошённые книги.
отдать последнее не думая,что сам нуждался,
и болеть горами а простужаться морем.
ознобом прогуляться по коже и уйти в сторону,
не нуждаясь отнекиваться от разговора,
согреться горящими прозами,вернее бумажками кучкой
и на ними узорами,
в дальнейшем прослушивая глухие миноры.
внутри умирает Распутин и поселяются наркоманы,
и вся жизнь лишь от неудачи к удачи,да и то-по случаю,
дойти до конца-значит плакать над своими же стихами,
пройти путь словно ток через руки,
или вранье через уши,
имя дать себе Беда и уйти кораблями,
взять море и его попробовать послушать,
сказать своё мнение, нарисовав под ногами лужу.
тупые будни: ничего не успеваешь и устаёшь,
надоедает вечер и особенно ночь.
ожидание когда никто не придёт и
коллекционирование бессонных становится главным хобби.
поехать бы в Закарпатье,увидеть закаты
но слишком новые люди и неожиданности пугают
хуже чем скример.
будто рыба с людьми в живом аквариуме,
видеть как тонут сотни и тысячи,
хотя мог бы перележать уик-энд на диване,
оставленный на белокаменной,на брусчатке,
наедине с бездомными собаками,
постепенно останавливая процессы мыслительные.
только.на руинах.
средь пепла и мрамора,
нету открытых окон и свежего воздуха.
сижу лишь я посередине на бумажных кипах,
открываю рот-не слышно ни хрипа не возгласа.
начинать рассказывать.
о том,
как там жить,средь высоток,
средь белых птиц и тёсных тёмных людей,
среди миллионов масок,
и звуков выстрелов звонких,
где остаётся лишь искать утешения меж простыней,
жухлых цветов и такой же одежды.
когда как,
от самого пахнет потом и частым одиночеством,
разбито стекло рядом в парадной,
как и своё лицо чужою прохладой.
возьмите меня к себе домой.
возьмите меня домой.
иначе,
я вам не поверю.