дмб-85

1.


         Мать причитает над убитым сыном,
         над той землёй, где он не отомщён,
         над русской кровью, пролитой в чужбинах,
         над кровью, что не пролита ещё.


         Мать причитает над судьбою общей,
         утратою мучительной вдвойне –
         ей было бы понятнее и проще,
         когда б погиб он на родной земле.


         Ей было б легче, если бы не в цинке.
         ей было б легче, если б не весной
         пришло по почте, прямо на поминки
         его последнее письмо.


         Прижав к груди армейский фотоснимок,
         где он ещё весёлый и живой,
         мать причитает над убитым сыном.
         Ей было б легче умереть самой.


         Мать причитает в голос, некрасиво.
         Когда такое горе - не до поз.
         Мать причитает над убитым сыном,
         его оплакать не хватает слёз.


         Уходят в боль оставшиеся силы.
         Жизнь на земле теряет смысл и суть –
         мать причитает над убитым сыном,
         которого обратно не вернуть.




2.



         Было страшно.
                Свинцом из автомата
         за нами смерть
                плясала по пятам.
         Был лишь приказ,
                лишь мужество солдата,
         лишь верность родине
                и матерям.
       
 
         От бессонных ночей
                воспалённые веки
         и глаза,
                что застыли в упор,
         в госпиталях
                закрывали навеки
         нам усталые руки
                сестёр.


         Нас воротило от измен,
                от трупной вони,
         газетной лжи,
                от пота,
                от побед.
         Мы ничего живым не оставляли
                кроме
         своих двадцати 
                непрожитых лет.


         Огрубевшее сердце
                чахло и стыло.
         От бездонной тоски
                давясь анашой,
         чужого неба
                чёрные чернила
         мы разбавляли
                собственной душой.



         Мы теряли друзей
                и последние силы.
         Мы делили на взвод
                смерть и веру в себя.
         Нас,
            рождённых под небом России,
         отторгала сожжённая зноем
                земля.


         Таков был долг.
                Долги мы отдавали.
         Но гибель нашу
                узаконить не смогли
         ненужные
                посмертные медали,
         сварные обелиски
                у могил.


         Наши мёртвые
                этого срама не имут.
         Тем, кто жив, –
                стыд и горечь потерь.
         Родине осталось
                только имя,
         втравленное хлоркою
                в шинель.
         
         
         В казённой бирке
                на музейном стенде
         жизнь
              втиснута в тире
                между двух дат.
         Для тех, кто был,
                смерть – самый страшный дембель.
         Для тех, кто не был, –
                просто экспонат.



3.


        То, что от века было неделимо,
        распалось в миг на множество частей.
        О, мука матерей!
        Невыносимо
        слезами воскрешать погибших сыновей.
        Смерть слепа.
        Не найти виноватых.
        Не утешить и не унять
        у могилы русского солдата
        осиротевшую мать.



                1984
                1990