***

А у нас случались и бой, и боль, и горячие стоны до хрипоты. Я всегда опасался дышать тобой. Я всегда торопился быстрей остыть. А у нас была и вода, и твердь, и медовый прибой целовал скалу. Я всегда опасался держать ответ. Ты ложилась распятием между лун. Между лун ложилась, дурманней сна, долгожданней рассвета, теплей огня, и во лбу тупика выбирала нас, не имея возможности взять меня. Неподступный камень в моей груди, оголенная осень в твоих глазах. Я всегда расходился в конце пути, и сегодня мне нечего рассказать. Мне сказать – не петь, мне сказать – петля, обвязать себе шею и сесть на цепь. Я ловлю позвоночником кроткий взгляд, прибавляя морщин на твоем лице, я рисую боль, изменяю быль, обостряю детали и жму на газ. У тебя за спиною шумит ковыль. У тебя в подреберье осколки нас. Мне сказать – не петь. Не моя стезя. Не мое предсказанье, чужой мотив. И запомнить ладони твои нельзя, и пора расходиться в конце пути.

* * *

...Как у нас одна на двоих любовь, так едина во веки веков душа. Я настолько боялся дышать тобой, что не помню, как без тебя дышать.