Хулиганов я очень люблю. Новая книга Жиганца

 Рецензия в еженедельнике «Книжное обозрение»  №14, июль 2012 –

 на книгу

 Сидоров А. «На Молдаванке музыка играет. Новые очерки о блатных и уличных песнях». - М., ПРОЗАиК, 2012. 
 ********

 Креативный педагог приходит на урок географии в «трудный» класс – там,  естественно, дым коромыслом и на географию все класть хотели с прибором. – Ну что, шпана, - не теряясь, бодро спрашивает педагог, - кто мне ответит, можно ли натянуть презерватив на глобус? – Гыыыы-гыгы!!!... Эээ, а глобус- это что? – А вот об этом, дети, мы сейчас и поговорим…

 О презервативах в новой книге исследователя уголовно-арестантской субкультуры Александра Сидорова нет ни слова, но занимается он тем же благородным делом,  что и приколист-географ из анекдота. Выходит к публике и задаёт занимательный вопрос: а как вы думаете, почему пахан Одессы Костя-Инвалид пришёл к выводу, что «мы пропадём без Кольки-Ширмача»? Почему урки из песни «Плыви ты, наша лодочка блатная» особенно упирают на то, что представителям их профессионального сообщества не следует «грязной тачкой руки пачкать», чем им не мила именно тачка? Зачем малолетний отморозок в брюках клёш и соломенной шляпе мать свою зарезал,  отца зарубил, сестрёнку-гимназистку в уборной утопил, и с какой такой радости в некоторых вариантах этой милой песенки появляется Чарли Чаплин? Приёмами какой рукопашной борьбы владел погибший от четырнадцати вероломных ножей Колька Аржаков – доблестный парень, который «…ходил без картуза, / Считался хулиганом,/ Но дрался без ножа». И интересно, что за понты заставляли его ходить без картуза? Так вот, шпана, чтобы это выяснить, надо познакомиться с жизнью Беломорканала, особенностями отечественного кинематографа и раннесоветской моды, узнать кое-что о мотиве инцеста в отечественном фольклоре, использовании холодного оружия в постреволюционной России и… В общем, начиная весело копаться в любопытных деталях блатного быта начала прошлого века, неизбежно приходишь к Истории, в которой, как известно, всякое малое таит в себе большое. И в руках у тебя оказывается глобус советской России – причудливый, конечно, с неизведанными областями и нарисованными чудами-юдами, но учиться по нему можно и нужно.

 В «Песни о моей Мурке», первом сборнике «музыкальных детектвов» Сидорова, рассказывалась подноготная тринадцати перлов уголовного и уличного фольклора. Здесь лишь семь, но рассказы о них гораздо обстоятельнее. «На Молдаванке музыка играет» немного похожа на уголовное расследование, немного – на одну из тех чудо-машин, где всё начинается с того, что шарик падает в желоб и куда-то катится, а дальше может произойти что угодно,  и ещё немного – на расширяющуюся Вселенную. Пути фольклора неисповедимы. Слёзная «Мамочка, мама, прости, дорогая, / Что дочку-воровку на свет родила» первоначально повествовала не об избитой «мусором» уголовнице, так и не раскрывшей имени любовника-подельщика. Это блатная инкарнация сказания об эсерке-террористке Марии Спиридоновой – легендарной «новомученице Марии», убийце изуверски подавившего крестьянские волнения тамбовского губернского советника Гавриила Луженовского, испытавшей на себе все «прелести» следственного процесса. Её портреты можно было увидеть в избах, рядом с иконами, а то, как её история переплелась с драмой её «уркаганской» сестры, ей-богу, достойно отдельной баллады. Бывает, что блатное искусство путешествует в совсем ином направлении: кокаиновый романс «Перебиты, поломаны крылья» превратился в совершенно неблатную и ненаркотическую песню военных лётчиков – горький монолог потерпевшего поражение в бою, но не теряющего надежды «сталинского сокола». А тому, куда его завели исследования хулиганского боя в стране победившего социализма, удивляется и сам Александр Сидоров. И сколько в мире низового фольклора осталось ещё неизведанных дорожек, начинающихся с какой-нибудь ничтожной мелочи и ведущих в непредсказуемые дали…
 *************