Помню

Не люблю гулять по центру . Раньше любила, а теперь бабушкины  воспоминания  рвут сердце…Но об этом позже…
…Не помню бабушку здоровой.Ее съедала имфизема легких- страшный,не прекращающийся ни днем,ни ночью кашель.Когда она,обессиленная совсем, забывалась, мы с мамой тоже могли поспать. При таком режиме мама с чумной головой ползла на работу,а я почти не ходила в школу.
Бабушку,естественно, не лечили толком.Когда сменялся очередной участковый врач, ее бросали в больницу как туберкулезницу,так как легкие были затемнены.Разобравшись,выбрасывали назад.
В доме как святыню хранили рецепт –пропись лекарств,составленную специально для бабушки доктором Краснопевцевым с Арбата.Снадобье снимало симптомы,но в нем был морфий апоморфин. Помню ,как я –шестилетняя- прошу участковую врачиху выписать бабушке морфий,а та пятится и таращится…Но не сдала .А то могло бы раздуться дело- материал богатый.
Соседи по коммуналке нас,естественно,ненавидели,но отравить не решались…Мы мыли посуду в комнате и на кухне появлялись при крайней нужде- в комнате была электрическая плитка.
Бабушка кашляла,читала запоем и не вставала с кровати…Ей не было и семидесяти,но выглядела она ужасно: иссохшая,с болтающимися вокруг косточек остатками плоти. И горящие, черные, громадные глаза.
Когда она вдруг осознала,что рядом с ней сутками находится существо разумное,она стала вспоминать вслух.Если я чего-то не понимала,она говорила:- Ты просто запомни,потом поймешь… Мне ,наверное, не хватит жизни,чтобы все это выплеснуть,расшифровать тайный смысл и …забыть.
Умерла бабушка в семьдесят лет. Ее в очередной раз отправили в больницу,запугав маму открытым процессом туберкулеза.В палате воняло,лежали злые тетки, считавшие бабушку еврейкой и издевавшиеся над ней.
А я выросла,пожила и приближаюсь к бабушкину возрасту.И пишу ее воспоминания- для себя.У меня никого нет.