Лоэнгрин

(Баварская легенда)

Весенний день Брабанта сумрака мрачней,
Хозяин замка, старый рыцарь умирает,
Владенья он оставил дочери своей,
Но беззащитной свою Эльзу оставляет
Среди вассалов. Жажда власти их зовет,
Желает каждый на красавице жениться!
С женой и Брабант и Ламбург супруг возьмет,
И в замок каждый, как голодный волк, стремится!
Анвер был крепок, только разве защитят
Простые камни стен от алчности жестокой?
Десятки жаждущих дорогами летят,
Что бы женившись, этим пост занять высокий!

Как ураган примчался Фридрих Тальрамунд!
Могучий воин, с низкой черною душою,
Никто из рыцарей, что собралися тут,
Не смел закрыть дорогу Фридриху собою.
Барон огромен, тучен, ростом выше всех!
Тяжелый шаг, колоны замка сотрясает,
Под взором мрачным умирает звонкий смех,
Ведь Фридрих крепкою рукою меч сжимает….
По залам Анвера порхает шепоток
О том, как Фридрих победил в горах дракона!
О том, что рыцарь ни один еще не смог,
Его в турнире победить!
                И что закона
Барон  не чтил, хоть он смело воевал,
В Земле Святой свой меч жестокостью прославил.
Шептали, как плененных сарацин пытал,
И сколько пленных саморучно обезглавил.

Вот поднял руку рыцарь, просит тишины.
Затихли люди: что им гость сказать желает?
- Сейчас бароны, правду выслушать должны,
О том, что только я и герцогиня знает!
Призвал меня однажды герцог и сказал:
«Послушай, Фридрих, я старею, тают силы.
Тебя, мой добрый друг, в свой замок я позвал,
Из – за того, что вижу край своей могилы.
Тебе вручаю  и с нею весь Брабант,
Чтоб не грозил никто земле моей войною.
Пока живу я, ты для Эльзы старший брат,
А как помру, то дочке быть твоей женою!»
Потом он руки наши воссоединил,
Его желанье клятвой мы своей скрепляли.
Еще нас с Эльзой старый герцог попросил
Чтоб мы с невестою до времени молчали!
О том, что правда это, - Господом клянусь!
И очень скоро Эльзе быть моей женою.
Я за нее, с пятью драконами сражусь,
Никто не смеет спорить за Брабант со мною!

Все удивились: как могло такое быть?
Владелец замка ненавидел Тальрамунда,
Не мог же герцог свою дочку не любить?
В слова такие им поверить было трудно….
Вскочила Эльза, с громким криком:
                - Как ты мог
Солгать столь низко? Да, ты сватался, я знаю!
Но получил отказ отца! Свидетель – Бог!
Уйди же, Лжец! Тебя я видеть не желаю!
Взбешен был рыцарь, не узнать его лица,
Скрипит перчатка, крепко Фридрих меч сжимает:
- Не смей перечить воле мертвого отца!
Я не солгал! И сам Господь об этом знает!
Уста ты ложью осквернила! Стыд какой!
А я, на рыцарском мече клянусь, всё правда!
И ты дала согласье стать моей женой!
А если, Эльза, Вам иное слово надо,
То я скажу! И будет мой ответ таков:
Как я сказал при всех, всё так оно, и будет!
Король в Антверпен едет, Генрих – птицелов!
И справедливо нас с тобой Король рассудит!
Но ты одумайся, пока не начат суд.
Огнем палач добудет честное признанье
Из уст твоих, мне твои земли отдадут
По праву! Ты же, лишь получишь наказанье…

Но Эльза бросила презренья полный взор,
Сказала громко:
                - Верю, правды день настанет!
Ни подлый рыцарь – лжец, ни грязный мерзкий вор,
Анвером славным, никогда владеть не станет!

А вскоре утром, лишь покрылся небосвод
Восходом розовым, на башне рог играет.
Король приехал! Он у замковых ворот!
Его с почетом герцогиня принимает.
И в тронном зале суд вершится.
                Тальрамунд
Настойчив, зол и лживо клятвы повторяет.
Здесь знают все о том, что рыцари не лгут,
А Эльза, путает слова и лишь рыдает….
В смятеньи девушка, клянется вновь барон
Мечом своим и честью рыцарской. Не знает
Король: как быть ему? На лжи не пойман он,
И вот, решенье непростое оглашает!

Да, трудно Генриху. Никак не примерить
Двух несогласных, рыцарь Фридрих не отступит…
Не может Генрих спор бесчестный разрешить,
Нет доказательства, что Тальрамунд преступник.
Барон мечом клянется, злоба в нем кипит,
Но не согласна Эльза на такую свадьбу.
Король сказал, что спор их Божий суд решит
Кто прав, кто лжец.
                Как жаль, что нет у девы братьев
Таких, что в битве грозной смогут устоять.
А из гостей, никто сражаться не желает,
Никто не думает за Эльзу умирать.
А дни идут,
                и время быстро утекает….

Последний день настал.
                У Шельды, на лугу
Народ собрался. Скоро Божий суд свершится!
Быть может, кто укоротит язык лгуну?
Быть может, выйдет кто, чтоб с Фридрихом сразиться?
Настал полудень. В белом платье, как весна
Из замка вышла герцогиня, и ступает
На луг у Шельды, где зеленая трава,
Кругом народ стоит, на девушку взирает.

Звенели трубы,
                Звонким голосом кричит
Герольд в одеждах пестрых:
                - Люди! Кто желает
Сесть на коня? Кто герцогиню защитит?
Но тишиною мертвою люди отвечают…
В Брабанте знают, как неистово в бою
Сражаться может рыцарь, знают его силу!
За Эльзу могут жизнь они отдать свою…
А Фридрих, пьянствовать придет на их могилу!
Поникла Эльза, решена ее судьба,
Доволен Фридрих: что желал, того добился!
И вдруг……
                Бежит по Шельде крупная волна,
Там сквозь туман белесый, дивный чёлн искрился!
Он позолочен, нет ни весел, ни ветрил,
Но против волн бегущих, он легко ныряет,
А перед чёлном, дивный белый лебедь плыл!
И прямо к Эльзе, птица лодку направляет.
Все ближе лебедь, и все ближе, ближе чёлн,
Как громко люди:
                - Чудо! Чудо!!!!!
                закричали.
В челне был рыцарь, видно спал он крепким сном,
А рядом светрый щит и грозный меч лежали.
Вдруг с неба камнем, быстрокрылый сокол пал,
И возле Эльзы на минуту задержался,
Лишь колокольчик в руки девушке отдал
И, клекоча, кругами в синь небес умчался!
Бежала Шельда, шевелил камыш поток,
Толпа галдела…
                Рыцарь в лодке не проснулся,
Но лишь раздался колокольчика звонок,
Как звон его чудесный, рыцаря коснулся!
Вот он встает, сверкает лебедь на щите…
Герой на землю твердой поступью ступает.
О нем никто не слышал, никогда, нигде.
Кто этот рыцарь? На лугу никто не знает!
Веселый ветер светлый волос шевелит,
Глаза отвагою неистовой блистают,
Казалось, будто от шагов его дрожит
Земля Брабанта, по которой он ступает!

Высокий юноша, красив, как Аполлон,
Силен, как буйвол, смел, как лев и быстр, как ветер!
Встав перед Эльзой, преклонил колено он.
Был голос мягок, добрый взор лучист и светел.
- Позволь мне, Эльза, быть защитником твоим.
Ты не виновна и чиста, я это знаю!
Позволь за честь твою, сейчас сразиться с ним,
И я лгуна десницей Божьей покараю!
Лишь подлый пес способен деву оболгать,
Обидчик твой о Чести рыцаря не знает!
Клянусь, заставлю правду людям рассказать,
Иначе он, язык свой лживый потеряет!


Как зол от этих слов спесивый Тальрамунд,
Перчатка рыцарская падает под ноги.
Он должен будет биться с выскочкою тут,
Не думал лжец, что герцогиня ждет подмоги…..
За дерзкий вызов Тальрамунд отмстить желал,
Он весь кипел и сердце молотом стучало,
Рукой могучей воин черный щит поднял,
Копье схватил, в седло взлетел…
                Толпа кричала!
Сейчас свершится настоящий Божий суд!
Король коня дарует Лебедю, и вскоре
Уже герольды под узцы коней ведут,
И ставят рыцарей на край большого поля.

В зените солнце, мекленбургский вороной
Храпит под рыцарем огромным в черных латах,
А рыцарь – Лебедь, словно птица над землей
Сидит на белом скакуне!
                Пегас крылатый
Не смог бы так легко его в седле носить!
Готовы рыцари!
                Король взмахнул рукою,
Герольды дружно в трубы начали трубить,
И над ристалищем, охваченным толпою,
Вздыбились кони! Друг на друга понеслись,
Как туча черная, барон могучий скачет,
Но словно молния, пронзающая высь,
Несется Лебедь! Эльза верила в удачу!
Летела комьями земля из-под копыт,
Гром прогремел, как будто демоны хотели
Великий Анвер на каменья развалить…
От столкновенья, кони ржащие присели.
И словно щепки, разлетелись два копья,
Но крепко рыцари в седле сидят, как прежде.
Оставить битву им никак теперь нельзя
Чтоб не угас для герцогини луч надежды.

Сошли на землю, словно молнии блестят
Мечи бойцов могучих, звон плывет над полем,
Друг другу рыцари мечом своим грозят!
Неистов Фридрих, Лебедь холоден, спокоен.
Король смотрел и ничего не понимал:
Как может юноша с таким бойцом сражаться?
Барон не раз врага надвое разрубал!
А Лебедь бьется!
                Победителем остаться
Один лишь может….
                Солнце клонится к земле,
Уж поле битвы тень от замка укрывает.
Устали воины, в очах темно, во мгле
Пришедшей серой ночи, бой свой продолжают!
Трава истоптана, погас последний луч,
И обессилела рука, держать удары.
Не так уж быстр лебедь, и не так могуч
Барон.
                Все тело от сражения устало…

Вот не сдержался Фридрих, малость уступил,
Воскликнул громко:
                - Ночь идет. Быть может утром
Продолжим бой?
                Но Лебедь воина  сразил,
Отбить удар не получилось Тельрамунду….
Десницей Божьей он повержен, сорван шлем,
Над горлом меч свой, победитель поднимает,
Готов разить, барон от униженья нем.
За ложь свою, он только смерти ожидает.
Но победитель громким голосом сказал:
- Господь со мной, и это Он помог сражаться!
Своим мечом я правду Эльзы доказал!
И если хочешь жить, во лжи своей признаться
Ты, Фридрих должен будешь! Слышишь?
                - Признаюсь….
Загробным голосом ответил побежденный.
- Не думай, рыцарь, что могучий Фридрих трус.
Хотел Брабантом я владеть…
                Теперь сраженный
Я жду, когда Король судьбу мою решит.
Король воскликнул:
                - Смерть – достойная награда
За ложь твою! Но раз ты в битве  не убит,
То Лебедь скажет, как с тобою быть нам надо!
А победитель меч убрал, и произнес:
- Ты должен зло отринуть, с чистою душою
Творить добро, что б беды те, что ты принес,
Забыты были и искуплены тобою!

Поникший рыцарь королю обеды дал,
Что ложью больше, честь свою не запятнает.
Впервые он в турнире честном уступал.
А это значит, сам Господь того желает!

Король был рад за Эльзу.
                Девушка в слезах.
Волна речная лодку с лебедем качает.
Сердечко нежное наполнил черный страх.
Она опять одна. Спаситель – уплывает.

Воскликнул Генрих:
                - Слушай, рыцарь, ты – герой!
И я прошу тебя тут герцегом остаться.
Слаба красавица, как править ей страной?
Одной в Анвере, надо всех остерегаться.
Когда бароны соберутся за столом,
И станут бражничать, кутить и веселиться,
Но опьянев, забудут вскоре обо всем,
И в гневе каждый норовит за меч схватиться.
Земля устала от раздоров, а с тобой
Воспрянут Анвер и Брабант! Ведь он прекрасен!
Скажи мне, Эльза, ты согласна стать женой
Героя – рыцаря?
                Для всех ответ был ясен.
- Да….
        Еле слышно прозвучал ее ответ.
Но рыцарь – Лебедь молча замок озирает.
Он королю не говорит ни «да», ни «нет»,
А синий взор на герцогиню напрвляет:
- Нет выше счастья, чем назвать тебя женой!
Но есть препятствие одно. Я дал обеты
Не говорить, кто я, и кем отец был мой.
Но если спросишь, не смогу не дать ответа.
И если имя я, когда – то назову,
За мною лодка с белым лебедем примчится,
Как и сегодня, в час печальный, поутру,
Я вместе с лодкой буду должен удалиться…
А потому, ты клятву дашь, что никогда
Ты не попросишь, чтоб назвал я свое имя.
Ни через день, ни через многие года….
- Клянусь тебе! Я не спрошу! Тебе отныне
Я стану преданной и верною женой!
- Подумай, Эльза, слишком тяжко тайны бремя…..
- Клянусь тебе во всем! Теперь на век ты мой!
Мне не страшны с тобой ни тайны и не время!

Еще не стихло эхо слов, а вдалеке
Плеснув крылом, от брега лодку увлекая,
Плывет прекрасный белый лебедь по реке,
В тумане сумеречном незаметно тая….

Гремела свадьба! Веселился весь Брабант!
В Анвере пир горой, народ три дня гуляет!
Король Баварский, Птицелов безмерно рад,
Что Мир и Счастье в это герцегство вступают!

Текли года.
                В походы Лебедь выступал,
В Святые земли, с сарацинами сражался.
Не раз набеги диких гуннов отражал,
А в годы мирные, турниром забавлялся.
В Анвере мир царит, не смеет враг идти
В Брабант, ведь рыцаря в округе всякий знает.
Что б одолеть его, где воинов найти?.
Он и в сраженьях, и в турнирах побеждает!

Пришел Великий день! Господь благословил
Чету супружескую, полон замок света!
Всевышний Лебедю и Эльзе подарил
Ребенка! Сына!
                Словно птица новость эта
Летит в земле Баварской!
                Гости собрались
На пир в Анвере! Сам епископ приезжает,
Что бы наследника в часовне покрестить.
Хозяин щедрою рукою угощает
Гостей своих!
                Но рады празднику не все.
Урсула Клевская от ярости сгорает,
Антверпен вспомнила, как будто в страшном сне,
И как ее супруга, Лебедь побеждает….
В тот день злосчастный, он победу одержал
Над всеми рыцарями, девять лордов пали.
А герцог Клевский, руку, падая сломал…
Теперь свой меч поднять, сумеет он едва ли.
И вот, на празднике веселом средь гостей,
Кипя от злобы, герцогиня восседает.
Черней души ее, наряд надет на ней,
И чтоб отмстить, она минуту выжидает.

Хозяйка замка подошла, и перед ней
Урсула милою улыбкой засияла
И, что бы Эльзе стало вдестяро больней,
Она недобро, мягким голосом сказала:
- Как жаль тебя мне, Эльза. Думал ли отец
На одре смертном, дочь свою благословляя,
Что будет внук его, не рыцарь и птенец,
Какой – то птицы длинношеей…
                Представляю,
Как трудно будет сыну жить. Он кто такой?
Какого рода?
                Что о нем болтают люди?
Наверно лучше б, он родился сиротой….

- О, нет, Урсула, сиротою он не будет!
Пусть неизвестно имя мужа моего,
За то, овеян он победами и славой!
Любого рыцаря сшибет с седла легко!
А твоему супругу тоже перепало?

Как будто черный демон губы искривил…
Урсула Клевская в порыве гнева встала,
Был кубок об пол брошен, грохот прокатил.
Так гостья в ярости крестины покидала.
Но яд сомнения бесследно не пропал,
Взгляд милой Эльзы вопросителен и светел:
- Скажи о том, что ты так долго укрывал,
Любимый лебедь…
                Он с улыбкою ответил.
- Доверься сердцу! Сердцу, полному Любви,
Как веришь Богу! Злых наветов не пугайся.
Так много лжи плетется злобными людьми,
Но ты всегда моею Эльзой оставайся!
Роняя слезы, Эльза тихо говорит:
- Любимый мой, как много зла живет в округе,
А имя рыцаря супруге, словно щит,
Оно прикроет от нападок, коль супруга
Со мной и сыном не окажется……
                Черней
Безлунной ночи взор у Лебедя сверкает.
Все эти годы был он счастлив вместе с ней,
Теперь тревога сердце рыцарю пронзает.
Он говорит:
                - Остановись! Я дал обет.
Зачем узнать ты мое имя пожелала?
Коль ты попросишь, не смогу ответить «нет»
Но вспомни, Эльза, ты когда – то обещала
Меня не спрашивать об имени моем!

Молчит жена. Но в сердце добром затаились
Обида с грустью.
                Неустанно, день за днем,
Узнать про имя мужа, девушка стремилась.
Ей душу слов недобрых, разъедает яд,
Как будто снова герцогиня надсмехалась:
«Ах, бедный мальчик! Злые люди говорят,
Что госпожа Анвера нищему досталась!
Что сын рожден в лачуге бедной, а отец
Скрывает имя. Так, лишь воры поступают!»

Уже три дня прошли, и Эльза наконец,
Душевным мукам в час полночный уступает.
«Не будет счастья мне, пока я не смогу
Узнать какое имя муж любимый носит!»
И позабыв о клятве, данной на лугу,
На все вопросы дать ответ супруга просит:
- Кто ты? Откуда? Кто отец твой? Говои!
Спросила громко и, как пепел посерела.
Как будто Эльзу кто-то стукнул изнутри,
Она нарушить клятву данную посмела.
Но слово сказано, нарушен был обет,
Она кричит:
                - Молчи! Молчи! Я верю, милый!
Но словно хлыст, стегнул красавицу ответ.
Вся сжалась Эльза, потеряв от страха силы:
- Ты задала вопрос.
                И завтра, поутру,
Я всем скажу, о чем ты так узнать желала.
С восходом солнца, там, у Шельды, на лугу,
Где ты обет, теперь нарушенный давала….

Восход алеет, камни башен золотит,
Прислуга вышла, начат день, рожок играет.
Молчит супруга, и супруг ее молчит,
Печальней их, людей на свете не бывает.
Не знала Эльза, что ей Лебедю сказать?
Просить прощенья? Нет. Нарушены обеты…
Ей остается только слезы проливать,
И ждать обещанного страшного ответа.

Завыли трубы с башен, люди собрались
На луг под деревом. Народ не понимает:
Врага не видно, солнце, Шельда, неба высь…
Зачем их герцог возле замка собирает?
Выходит Эльза с мужем, лик ее белей,
Чем платье шелковое, что она носила,
И каждый шаг в траве, давался все трудней.
Она, лишь взглядом о молчании просила.
Но непреклонен рыцарь, руку поднял вверх,
Затих народ: что им сейчас владыка скажет?
Что приключилось? Для чего собрал он всех?
Быть может он на сарацин идти прикажет?
И пусть! Пойдем!
                Отважен добрый господин!
И слышат:
                - Нынче тайна имени открыта!
Отец мой – Персифаль, а сам я – Лоэнгрин!
Хранитель – рыцарь чаши той, что позабыта!
Из Монсельвата родом я, мы там живем.
Уходим мы за тем, чтоб честь не попирали!
Готовы мы сражаться вечно, день за днем,
И мы обетов никогда не нарушали!
Далек мой замок, бастионов и мостов
Он не имеет. Высоко в горах таится,
Ворота настежь, в гости он принять готов,
Любого, кто с добром к нам в замок постучится!
Но по мосту шагов не слышно в тишине,
Ведь Монсельват для темных душ недосягаем,
Кто черен сердцем, кто усладу ищет в зле,
Тот не найдет тропу в горах! Не принимаем
Мы тех, кто жаден, лжив, коварен, как змея!
А перед замком столб стоит, и в час рассвета,
Ударит громко медный колокол, звеня,
Когда Злодейство и Обман ликуют где – то!
Тогда один из нас оставит Монсельват
И побеждает зло…..
                Но имя мы скрываем.
И если девы нам любовь свою дарят,
То мы с любимой, чашу счастья выпиваем!
Но клятву с девушки любимой мы берем,
Что имя наше от людей должно таиться….

Ты мне обет дала. Забыла ты о нем.
Я в Монсельват теперь обязан возвратиться.

На руки рыцарь сына взял, жену обнял,
Неудержимо слезы по щекам бежали.
А лебедь гнал ладью по утренним волнам,
Махая белыми широкими крылами.
- Прощай, любимая, разлуки час настал,
Пусть мое имя сын в бою несет, как знамя!
Потом колечко, не спеша супруг достал:
- Оно от матушки моей.
                Навеки с нами
Теперь останутся любовь и сердца стук,
Малейший вздох и звук, и каждая улыбка.
- Прости меня, мой муж, мой преданный супруг.
Прости любимую, за глупую ошибку….

- Я уплываю, Монсельват меня зовет…
Рукой махая, Лоэнгрин в ладью ступает,
Вот он уже по Шельде медленно плывет,
Его в туман зыбучий лебедь увлекает.
Тянула Эльза руки к мужу:
                - Погоди!..........
Но он исчез. Как равнодушны Шельды волны.
Когтями острыми Разлука рвет в груди
И больно ранит сердце Эльзы.
                Очень больно…..

Прошли века. Но люди часто говорят,
Что высоко в горах, меж скальными камнями,
Стоит, как прежде, грозный замок Монсельват,
От недостойных взоров, скрытый облаками.
Я знаю точно, его колокол звонит,
Но, на подмогу не спешит великий воин.
В них благородства дух не умер, не забыт,
Но кто из нас, из всех, их помощи достоин?
Не встретить нам ладью и белых лебедей,
Давно умчались птицы прочь, собравшись в стаю.
А Лоэнгрин…
                Болтают: он среди людей!
Не верю в это я….
                Я это точно знаю!

06,03,2014 год
г. Ташкент