Красота

Мередитт вернулась с бала раньше обычного. Ей снова пришлось пропустить танец, так как её не пригласили. Не в силах вынести это, она убежала домой. Уже два часа сидела она перед зеркалом и вглядывалась в своё безупречно красивое лицо. Она была прекрасна: ни одного изъяна на коже, мягкие черты лица греческой богини, густые светлые косы, длинные темные ресницы. К тому же Мери хорошо воспитана. Она никогда не допускала по отношению к себе тех вольностей, что позволяли девицы попроще. Она верила, что по-настоящему глубокому человеку будет достаточно заметить её безукоризненную красоту, и ему будет приятно, что она не прибегает ко всем этим мелким разученным хитростям, которые называют искусством флирта. Она никогда не изображала сочувствия к тому, что считала следствием глупости (например, банкротство г-на Хартли) и никогда не смеялась над тем, что не казалось ей смешным(например, безумие старенькой миссис Декх). Она никогда не заготавливала анекдотов для вечера, и имела репутацию тихони-зануды. Красота, отсутствие притворства и серьезность - вот что ценила Мери. Но легкомысленные болтушки и девушки из семей побогаче пользовались гораздо большим успехом, нежели великолепная статуя Мередитт. Это сильно огорчало бедняжку. Она не могла сойти со своего пути и начать делать то же, что и все девушки - это бы перечеркнуло её собственное "я". Но сознание собственной красоты и её бесполезности больно ранили психику Мередитт. На секунду она увидела в зеркале другую себя - страшную, заплаканную, ненавидящую и зловеще смеющуюся.

Она не выдержала, принесла с кухни нож и аккуратно разрезала свой рот от уха до уха, не проронив не звука. Кровь стекала ручьями, но бремя неоцененной по достоинству красоты больше не мучило Мередитт.