ДедМаксим1и2части

Родина.  Мама. Эти два слова не пустые для  этого человека.  «Да кто он?»- спросите вы?  Был отпетым  хулиганом, вором.
Жизнь быстротечна, успел состариться, слава Богу, на свободе.  А пришлось сидеть в местах
не столь отдаленных.  Хорошо, что всего один раз  и то смолоду.   
Люди, как он рассказывал,  зовут его  все больше дедом  Максимом.  И только изредка Николаевичем.
Я не думала, что когда-нибудь выполню просьбу этого человека и напишу его историю.

 «Кому это может быть интересно? Что зря изводить бумагу»- примерно так,  думала я, обещая пожилому человеку . Скорее всего, чтобы не доставал вопросами. Хотя откуда мне знать. Может быть, все было бы по-другому

Но время шло, жизнь вводила свои коррективы.
Поразительно, но я заметила, что богатство часто развращает человека, истощает духовно.

Сегодня, это избитая фраза. За решеткой может оказаться каждый.

А  выйдя за ее стены, что он найдет в себе? Есть ли там святый дух или засела в недрах  сердца лютая  злоба.  Все зависит,  есть ли у тебя  стержень, опора.  И от тех, кто может реально помочь.

  Что для тебя жизнь? Можешь ли ты ответить на этот вопрос? Многие, прожив большую часть, так и не определились, размотав, дарованное всевышним,  богатство: потеряв силу духа, разменяли себя на мелочах.

Люди они ведь  могут многое. Ведь  ничего не стоит человека  сломить своим презрением, безразличием.
А помочь тоже нужно с умом. «Покажи, как ловиться рыбка, дай удочку в руки»- Мы знаем эту истину.  Но…

Максим  был счастлив, что суд  все учел,  и отправил его на вольное поселение. Да ни куда-нибудь, а  в совхоз,  рядом с родным городом.

Хуторок Любимовка   стал излюбленным местом для оступившегося парня.  Но так получилось, что и после работы, он не спешил бежать куда-то.  Понравился хуторок. Когда, Николаевич, вспоминал свою юность, то прямо преображался на глазах. Его  голубые глаза были омутом счастья.
В них загорался и полыхал огонь любви.  На лице играла чуть застенчивая улыбка. От удовольствия он потирал руки и нетерпеливо ерзал на мягком сидении купейного вагона.

Казалось еще чуть-чуть, и улетит старый орел, распростер свои огромные крылья над родной землей, Родиной , чтобы уберечь ее от настигающей беды. Рвалась его душа назад в прошлое, чтобы махом исправить ошибки. Но что он мог?!

- Любушка, ты все записывай. Пусть люди почитают. Может быть, моя исповедь кого-то спасет.

- Дедуль, все будет хорошо. Вот приедете домой, вас ведь ждут там?
- Не знаю, моя хорошая. Боялся ехать я назад. Прямо говорю.  Чего боялся? – протяжно, выдыхая горечь потерь, произнес обреченно Максим Николаевич.
Одет он был чистенько. Хороший костюм ладно сидел на худощавой фигуре деда, и пахло от него дорогим одеколоном.
Вагон качало на стыках, мы ехали долго, через всю Россию. Нам приносили, уносили еду, предлагали ресторанные блюда, на остановках мы выходили и прогуливались вдоль состава . Николаевич был не беден, имел свой бизнес. Мне очень хотелось верить, что он никого не обманывает. Живет честно.
Мой попутчик задарил меня вкусностями.    Его рассказы интриговали.   Путь казался не утомительным.

Понимаете, как мне повезло. Мама, любимая девушка. Да и работа не пыльная, а даже интересная. Пастух. Это лучше, чем погнали бы на химию.
Раньше бывало, нежишься в постели, пока мамка не растолкает в школу. Выйдешь на улицу, а солнце высоко  стоит в зените.
Сейчас же все стало по-другому. Вместе с солнышком стал по земле ступать, ночь прогонять.
  Был я с другом Степой на постое у одной бабульки Ольги Захаровны.
Ее хатка была недалеко от фермы. Прямо за огородами селян находились  загоны: где паслись коровы, кони да  молодняк.  Свиньям тоже нашлось место.
Не жизнь, а сказка. Доверили мне жеребца Ваську.
На коне- я первый парень. Девки смотрят на меня кудрявого, молодого, голову теряют.
- Прямо кудрявого?- не выдержала я, вон лысина.
Но смекнув, что обидела, сказала лишнее, попросила прощение.-
А была у вас любовь.  Вы же говорили, что вас ждала девушка?- Задала я  старику наводящий вопрос. Ехать нам с вами далеко, рассказывайте не спеша.
- Она была, что собака на сене. И со мной и с другими.
А вот сейчас обзавелась семьей. Нарожала детей. Сколько не скажу, потому что и сам толком не знаю.

Мы, значит, дело делаем свое, да еще умудряемся халтуру  иметь. А что на хуторе люди имеют хозяйство и с этого живут, то ни для кого это не секрет.

Сметанку бабка не жалела. Блинцов напечет. Я по хате туда-сюда расхаживаю, любопытничаю.
- Захаровна, бабусь, а кто это?- говорю так я,
 и протягиваю  старухе альбом с фотографиями.
-  Так это моя внучка любимая да несчастливая.  Валечка.
Хоть молодой я был, но догадался присесть и бабушке табуретку падал. Долгий да  доверительный разговор предстоял.  Коровы не убегут. На то есть электрическая изгородь.
Так с тех пор и пошло, что ни день то рассказы о необычной девушке. Валечка, Валя это имя вертелось у меня на языке.
- Она старше тебя, а вот бог деток не дал.
- Да ничего. Я бы на ней женился.
- Познакомлю, но смотри не обидь Валечку.  Мне давеча говорили, что ты шашни водишь с мужними женами. Это ли дело, Максимка?  По степи носишься, на озере вас видели. А мужья ведь могут и убить.

На  этих словах приумолк мой рассказчик, отпил горячего чая.
- Что дальше было то?- стала торопить деда я. История любви мне всегда нравились.

- Я боялся, что моя благодетельница узнает сама или проговорится напарник Степан, что я охаживаю ее родственницу. На хуторе там все друг друге кем- то да приходятся.  Так и вышло.
Солнце палило что есть сил. Полдень. Я стоял на возке. Лошадь неслась, сбивая пыль на проселочной дороге, куры бежали врассыпную, кудахтал петух, следом бежали собаки, оглушительно лая.

Впереди, вроде,  никого не было, но вдруг мой путь преградила рослая девушка.
Длинные волосы , черные брови, на  лице румянец. Хороша! Лицо  этой девушки показалось знакомым. Да это же Валюша.

- Стой, ты зачем семью моих  друзей разбиваешь. У них трое деток. Ты не смотри. Что я  девушка, не боюсь тебя. Я драться буду.- В голосе Валечки были нотки угрозы, но как же она была прекрасна в минуты гнева.
Как мог, я уверил Валюшу, что это глупое недоразумение.
- А потом, что было потом?- спросила я своего попутчика.
Дед Максим зыркнул на меня озорным взглядом, как будто и не года за спиной у него, а крылья молодости . Но поразмыслив, тяжело вздохнул и разом вдруг согнулся. Воспоминания.

-  У них был еще один дом.- Продолжил бывший зек. - И нужно было подвязать виноград, покосить траву, дел много нашлось.  И мы поняли, что друг друга полюбили. Это случилось мгновенно.  Валечка мне потом сама призналась, когда стала мне женой.
- Какой же вы, молодец, Николаевич. Слово значит сдержали.
- Да, нам пришлось уехать. Со всех сторон цеплялось прошлое: ее бывший муж злобился, а мои бывшие женщины хотели  со мной поразвлечься.
- Неужели в хуторе столько женщин?- спросила я.
- Да, ведь город рядом, там вся родня моя. Приходилось часто там бывать, а поселись мы в доме бабушки на хуторе.
Свадьбу, значит, сыграли мы, не поскупились на угощения. Мои родные были в восторге. Я и сам не ожидал от них такого подвига.  Но видать им хотелось от меня, злого упыря, проблемного сына избавиться.  Это теперь так я мыслю.  А тогда и не думал. Молодые редко думают, а больше полагаются на эмоции.

 Маленький домик был уютным. Бабушка Валечки была милой, доброй. Но, было много но. Нужда заставила нас сорваться с места и уехать.

Сами понимаете, что мало кто хочет брать на работу бывших заключенных. А нам хотелось иметь много и сразу. Спросите у себя, разве вам не хотелось иметь хороший дом, лучше вашего, разве вас устраивает то, что имеете сегодня? То-то оно.
Собрав пожитки на дорогу, перепоручив родным ухаживать за старушкой, мы поехали покорять столицу.  Ольга Захаровна отпустила нас с тяжелым сердцем.  Как же жаль, что я тогда мало ценил то тепло, которое дарила эта удивительная женщина.
Большой город нас поглотил. Уже не было времени прислушиваться к своему сердцу. Хотелось успеть в ногу с этим монстром.
 Мы меняли города Подмосковья, меняли работу, а вместе с этим росла тревога, что что-то важное упустил.
И тогда я начал винить в этом свою жену. Но пока об этом ей прямо не говорил.  Решил проверить на живца. И завел себе новую пассию.  А потом пошло-поехало. Валентина была тихой и покорной. И вдруг мне это стало противно, хотелось прежней горячей девочки, которая останавливает коня на скоку и не боится ударить мужчину.
И я находил таких. Шалавые. Да, наверное, так. Я стал их избивать, если что не так. Я придирался к ним без всякого повода.  Это приносило некоторое удовлетворение. А потом все шло по кругу. Жена вскоре все узнала и…
Рассказчик, сглотнув комок в горле, надолго замолк.
 Я сидела тихонько, не мешая собраться с духом уставшему от жизни человеку.  Стучали колеса, мелькали за окном станции.
- Как же тяжело мне!- с надрывом произнес Николаевич. – Я позволил себя избивать эту чудесную женщину.  Зачем? Наверное, я не мог простить себе того, что уехал с родных мест. Да разве ее вина в этом?   Это теперь понятно, а тогда мне лишь бы руки почесать.  Не знаю, чем бы все это кончилось? Но вот отпуск.  И снова я в своем городе с родными. И тогда я решил уйти к своей первой женщине. Но не тут-то было. Моя зазнобушка, не долго думая,  выгнала за порог после очередной попойки.
А куда идти? Ну, к Валюше. И снова мы возвращаемся в большой город.
 Что мне до обещаний и чувств моей жены. Захотел и ушел.  И так повелось. Уходил-приходил, а она терпела. 
Голос Максима Николаевича смолк, руки были в слезах.  Голова  опущена, плечи поникшие. Страшно все видеть.
- Николаевич, а что ваша Валентина жива ли?- спросила я старика.
При этих словах он встрепенулся, посмотрел на меня ясным взором и сказал:
- Бог справедлив. Состоялась у нее жизнь. Хорошо, что нашла она силы от меня уехать. Есть у нее заботливый муж, живет заграницей. Имеет хороший дом, детей.  Медицина сегодня сильна!  Много путешествуют. Но так ни разу нам не довелось свидеться.  Да, нет же! К чему ворошить прошлое.
- А что же вы женаты?! – спросила я, ожидая услышать утвердительный ответ, зная о похождениях Максима Николаевича.
- Что ты, голубка, кому я нужен. Руки мои в крови, убийца я, хоть и отмазался от  следоков.  Все с рук сходило. Вначале помог уйти на тот свет возлюбленному Валюшки, а потом…

- Что потом?! – Вскричала я, как же это возможно.
- Не кричи, зачем шуметь. Может быть, я наговариваю на себя. Или все это было….
 Я посмотрела на сгорбленную фигуру. Бизнесмен, или вор. Кто его разберет. Вот уж угораздило связаться с таким на ночь глядя.  Жутко стало.
 Но мелькнули знакомые дома, вывески. Подъезжаем. Светает.