Попасть в Историю

     К А К    В Ы Ж И Т Ь ?


       Не только наша внутриполитическая, но и моя личная жизнь в последнее время складывалась крайне неудачно.
       Родители продали квартиру, купили национальность, и топчут ногами новую Родину, а я так не хочу.
       Друзья кого-то стригут, или кидают, или наезжают, а я так не могу.
       Старая подруга приютила меня, но надолго ли?
       И проблема выживания встала совершенно перпендикулярно.
       Уж не помню, что надоумило меня дозвониться в редакцию какой-то газеты и предложить интервью наёмного убийцы. За гонорар.
       И вскоре очень юная журналистка осторожно подсовывает диктофон, а я, развалясь на собственном табурете, выковыриваю из-под ногтей красную тушь и нехотя отвечаю.
       ОНА: Где Вы этому научились?
       Я: Да там же, где и все — в Афгане...
       ОНА: И давно... работаете?
       Я : Третий пошёл.
       ОНА: Это стаж. И не жалеете?.. Тех, кого?..
       Я: А что тут поделаешь? Криминальная обстановочка гляньте какая, а никто не чешется. ОМОН абсолютно бесправен.
       ОНА: Да-да... А вот каким оружием лучше всего?..
       Я: (беспечно) Да чем придётся! Ну, если серьёзно, предпочитаю Максимова.
       ОНА: Наверное, так у вас называют Макарова?
       Я: Да.
       ОНА: Все профессионалы утверждают, что из Макарова можно только застрелиться.
       Я: Скажите этим профессионалам... любить надо работу свою.
       ОНА: Но в каждом деле бывают осложнения, накладки...
       Я: Ну. Выхожу раз на объект, а он моим коллегой оказался, и весьма, знаете, приличным специалистом. Так я всю жизнь вспомнил, пока с ним работал. Но в конце концов победила “Дружба”.
       ОНА: Значит, вы помирились?
       Я: Не успели. “Дружба” — это циркулярная бензопила.
       ОНА: Теперь поняла... Так это был самый-самый драматический случай?
       Я: Нет, самый-самый, когда вышел на объект, а он уже сам скончался. От страха.
       ОНА: Но зарплату дали?
       Я: Конечно же нет! А кого он боялся? Меня!
       ОНА: Безобразие. Я б пожаловалась в Ваш профсоюз.
       Я: Попробую.
       ОНА: А что Вам снится?
       Я: Деньги. Но почему-то в старых рублях.
       ОНА: Кстати, о размере таксы. Доступно ли гражданам со средним достатком?
       Я: Это мой единственный секрет.
       Корреспонденточка мечтательно зажмурилась, сжав кулачки, но сразу опомнилась и виновато улыбнулась.
       — Завязать, как говориться, не собираетесь?
       Я: На пенсию? Только по инвалидности!
       ОНА: Но ведь раньше или позже милиция...
       Я: ...Ой, как давно я забыл это слово! И Вам советую.

       Наше прощание было обнадёживающим. Склонившись к ней я прошептал:
       — Очень надеюсь на Вашу, так называемую, журналистскую этику. Чтоб, упаси Бог, не пришлось поработать бесплатно...
       — Замётано! — кивнула она, — наконец-то и у меня появилось заветная мечта: никогда Вас больше не увидеть...

       Вот так. Исповедь мою опубликовали моментально, правда вместо “Дружба” была “Любовь”, но это не важно. Важно то, что гонорар я так и не получил.
       Зато получил нечто большее.
       Уж не знаю, как меня вычислили, но поступил первый заказ. Соседки что-то не поделили. А уточнить расценки негде. Как раз повысили пенсию и я на счастье запросил три минимальные.
       Не скрою, первый раз было очень трудно. Начало есть начало.
       Зато теперь все сомнения позади — выживу!
     
                 12.12.95






                   ДНЕВНИК КОМБАТА
       
      Да-да, того самого, который батяня.

       29 марта. Бронетехника к манёврам готова.
       На ходу одна машина с пустым бензобаком.
       Оно к лучшему. На полигоне ещё есть щавель. «Витамины — это всё». (Багратион? Жванецкий?)
       30 марта. Боеприпасы на исходе. Продать на базаре больше нечего. Гвардейское знамя с первых выборов в комиссионке. Зззззззззззззззззззззззззззззззззабрать!
       31 марта. Телеграмма: На Ваш повторный сигнал о росте антипатриотических настроений в среде интеллигенции некоренной национальности повторно рекомендуем: идите и ищите спонсоров!
       32 марта. День получки. Получено полтора миллиона свежеотпечатанных анкет о верности офицерских жён.
       Раздать личному составу поровну.
       33 марта. По решению Объединенного профсоюза радистов и телефонистов в части обесточены водопровод и канализация.
       Всё к лучшему — хоть рэкет отстанет.
       34 марта. ЧП в ленинской комнате. Поножовщина из-за взаимных неплатежей. Поскольку победили гражданские, объявляю всеобщую безоговорочную капитууууаааамнистию.
       35 марта. Почтовая открытка: “До конца вЭрные воЭнскому долгу, отстоЫм дЭмократЫю! нЭ дожидаяс часа Х поднят в воздух всУ штурмАвую, ЭстрЭбительную и бУмбОрдЫровочную...”
       Не нам... Оно к лучшему.
       36 марта. Боевые потери. Объявивший голодовку из-за отсутствия пищи повар, умер от голода в ленинской комнате. Проводить со всеми воинскими почестями, если родные оплатят поминки и услуги муфтия.
       37 марта Поминки.
       38 марта Поминки.
       40? марта? Проводили не того. За отсутствием пищи повар голодовку отменил, следовательно жив. Гонорар муфтия перевести в синагогу. Родных пока не извещать.
       41 марта. Ещё одна открытка: “До конца вЪрные воiнскому долгу, восстановимъ правопорядокъ! Въ часъ Х съ чЪтвертью погружение на глубину порядка...” Опять не нам. И к лучшему.
       42 марта. Сегодня в 10.01 в ленинской комнате торжественная литургия за дедовщину в комитете солдатских матерей. За разглашение — 5 суток лазарета.
       43 марта. Шифровка: “Как командиру суперэлитного подразделения, Вам надлежит срочно подтвердить получение гуманитарной помощи от вероятного противника на сумму”... (не расшифровывается) Всё к лучшему.
       1 апреля. ПРИКАЗ ПО БАТАЛЬОНУ.
       Эскадроооооооооон!
       Равнение на!!!
       Запевалу бастующего генштаба!
       До конца верные гвардейскому комиссионному знамени!
       С пустыми бензобаками!
       Кавалерийской рысью!
       Перебежками по-пластунски!
       На все четыре стороны!
       Уррррраааааааааааааатставить!!!

                      27.1.97

       
       
       ПРОТИВНАЯ МОРДА

       Сказка

       Жил-был муравей в одном захолустном муравейнике. Он был мутант, поскольку обладал огромными челюстями. За это нормальные муравьи вечно дразнили его “противная морда”. Когда на душе становилось совсем плохо, Противная Морда уходил в лес и, покусывая травинку, плакал от обиды, что он не такой, как все.
       Особенно мучил Противную Морду нахальный муравей Хохмач. Однажды, как раз в выходной, этот самый Хохмач опять стал от всей души тешить народ Противной Мордой и настолько распоясался, так достал и размазал несчастного мутанта, что бедняга в отчаянье зажмурился и вдруг кусанул обидчика за талию! Что-то хрустнуло, зрители захохотали громче...
       А Противная Морда обнаружил вместо Хохмача двух коротеньких муравейчиков, которые к всеобщей радости помчались куда-то наперегонки, чтобы никогда не вернуться обратно.
       Противной Морде это тоже понравилось и он перекусил также Сироту, Нудника, Слюнтяя, Банкира, Девственницу, Начальника, Малышку-Голышку, и всех остальных, кто над ним смеялся.
       Потом переполовинил других, тех, кто от него прятался, потом тех, кто взывал к человечности, кто молил о пощаде и, наконец, остальных, возлюбивших его больше жизни. И остался один.
       От нечего делать Противная Морда побрёл в лес. Долго скитался, пока не нашёл другой муравейник. Там жили одни мутанты — ни у кого не было талии, перекусить совершенно невозможно.
       Мутанты тоже понимают юмор, и новые толстопузые друзья стали дразнить Противную Морду “дистрофиком”, но тот почему-то не обижался. А когда на душе становилось особенно хорошо, Дистрофик уходил в лес и, покусывая травинку, плакал от счастья, что все не такие, как он.
       Искать другой муравейник не хотелось.

                26.07.97







                ОТМЫЧКА

              подражание Даниилу Хармсу

       Никак не пойму, в чем дело, зачем?
       С самого начала приятель мой основной дотащил домой мешок капусты и вдруг зажмурился, промычал что-то и все. Сразу.
       Ну, зачем?
       Чтобы я с тех пор хоть даже одну морковку в руки взял…
       И всегда проносит, тьфу-тьфу!
       Хорошо. Соседка. В момент.
       На кухне зачем-то рыбу жарила, неестественно так замычала… Конец.
       Я – никогда так. На кухне с тех пор не задерживаюсь. Только из холодильника что-то схватить, а так чтобы…
       И ничего, тук-тук-тук!
       Вот человек в ресторане. Убрал под водочку заливное, кстати шашлычок с коньячком подоспели, а тот ни к селу, как говорят, посинел, промычал что-то невнятно и…
       Зачем, а?
       Лично же у меня рыба исключительно после горячего идет и, чтоб не сглазить…
       Начальник позапрошлый также в одночасье. Жену застал. Раздетую.
       Эка невидаль!
       К тому же ещё с кем-то.
       Но сразу замычал, повалился…
       Я - ни за что! Даже голоса не повышу. И хвала, как говориться, тьфу-тьфу-тьфу!
       А закройщица химчистки нашей? Смешную передачу смотрела, нахохоталась вдоволь, вусмерть, на всю жизнь, а потом как замычит!
       Я – нет! Что смешного здесь вообще?
       И, поверьте, до сих пор, тук-тук-таммммммммммммммммм…




                ЧЕРНЫЙ ЯЩИК


       16:44 - это какой же гнус на штурманской карте селедку разложил а \ да ладно вам \ в последний раз интересуюсь у кого не нолито \ честно говоря разве этим фарцуют \ стоп мы тут тут или тут \ да ладно вам \ летят чукча и штирлиц с вовочкой \ уууууухахахахаха \ девочки блевать в салон диктую приказ \ уууууууухахахахаха \ кстати кстати кстати \ автопилоту нолили \ допустим я не отдамся \ ты меня \ ну давай давай \ ты меня \ ну давай давааааааааааааааааап \ ой вэй \ боль то боль какая страшная \ ладно тебе всем также \ во ослы неумные что наделали \ ладно вот так вот почти незаметно \ надежда высота \ одежда мой комплекс земной а у \ три шестьдесят две \ что метров \ опять двадцать пять \ что футов \ ну пять там или шесть больше ему не сесть он у нас еще ма \ уууууухахахахаха \ полундра летуны кончаю \ во даёт гидравлика блин \ без проблем блин а мы так пойдем \ ой вэй що це було \ автопилот катапульти \ уууууухахахахаха \ нет пора обратиться к народу \ тишина \ дай ка этот свой кха кха граждане \ допустим я отдамся \ тихо \ уважжжжжжжж пасса ик ажиры \ кскскскскскс \ брысь \ наше воздушное судно \ кскскскскс \ просьба отстегнуть \ ууууууухахахахаха \ тест кто нибудь \ тост выдыхается \ будем живы \ буди команди \ о Боже гляньте в окно \ видеоклип видеоклип \ кайфун по курсу \ отдамся \ впервые ви \ мяу мяу \ кстати \ похоже \ да ладно \ зашторте сквозняк \ ууууууууууха – 16:57

                      1993





                 ПРИКЛЮЧЕНЬЕЦЕ



       Ну, значит, ехала я тогда в автобусе.
       С одной уборки на другую. Чтобы потом потащиться еще на одну. И, кажется, все.
       А потом в своей конуре отсыпаться. И конца-края всего этого не видно. Уж как надоело, просто не передать.
       Наверное, из-за жары. Или от ветра с песком: желтая муть кругом, почти солнца не видно. Даже вздремнуть сил нет, даже глаз положить не на кого. Трясутся впереди пара пенсионеров с рынка, да пара инородцев перепуганых; нелегалы, сразу видно; да помнится на галёрке влюбленных парочка, своей машины нет, так в общественном транспорте милуются. Может, кто еще был, не помню. Тоска, словом, необъятная. Шофёр наш, как обычно, радио мучает. От радио всегда сильней тошнит.
       И вдруг заходит в автобус парень с красивой такой сумкой.
       Сразу видать, нездешний, страшноватый, нездоровый, жёлтый прямо, а сумка яркая, странно новая... Все на него таращатся (кроме шофёра), а он уселся, и не где-нибудь, а прямо рядом со мной, в сумку свою модную вцепился, не смотрит, что-то губами шевелит... Молится будто. Дрожит.
       Тогда поняла я: он это, он, самоубийца, фанатик, смертник.
       Взорвёт нас.
       Не спастись, нет, не успею. Подумала только: вот судьба, ведь это судьба...
       Как в мамочкиной сказке:
       А ДАЛЬШЕ. ИДИ. САМ.
       Значит, все...
       Вот и хорошо! Да! Пусть все теперь утрутся. Все! И сыночек мой непутевый, и хозяин слюнявый, и сосед забубенный, и Игоряшка, дармоед ненаглядный, пусть он, паразит, теперь другую кормушку поищет...
       Ах, гады вы! Ну, гады!
       Раз уж так, давайте, только сразу, чтоб на крохотные кусочки, чтоб никто не склеил никогда!.. Кто ж за меня долги-то теперь отдаст?
       Как прыгну я на эту красную сумку, как прижмусь, будто она мне самая родная... Что вопила при этом – не помню. Помню, что пенсионеры тоже на меня полезли. Сдуру, конечно. Зачем?.. Им-то есть, что терять... спятили, видно, от страха... Задыхаюсь я, да шевельнуться невозможно... вижу только, нелегалы с другой стороны навалились... самоубийцы несчастные! Им то чего не хватает... уже затолкали меня почти под сиденье... к сумке проклятой припечатана... задушат ведь... где-то рядом смертник хрипит... в глазах темно... и боль... взрывай... взрывай скорей!...
       Очнулась в больнице. В приёмном. Занавесочки. Капельница.
       Жива я. Только не тошнит больше, и руки исцарапаны. Выходит, спасли меня. Склеили. И долги придется самой отдавать, кому ж ещё, мечтать оно не вредно...
 

       Официальное сообщение:
       Сегодня, около 12ч.30мин. в автобус N маршрута проник террорист-самоубийца с зарядом взрывчатки. Им оказался житель деревни NN Ублюдья Мрази, 20-ти лет. Но водитель автобуса своими решительными действиями сумел предотвратить взрыв. Один пассажир в шоковом состоянии доставлен в больницу. Спасти жизнь самого террориста не удалось. Полиция задержала также двух иностранных рабочих с просроченными визами. Водитель Узиэль Мизрахи будет награжден ценным подарком.





       РЕЧЬ ХИТРОВАНА ДАЛДОНОВА

       А правда, обидно: всё-то мы знаем, всё умеем, только одно не умеем – себя уважать.
       Уважать свой творческий полёт и нестандартное, самобытное свое мышление.
       Посмотрите, какие они там. Они там все тупые, ой, тупыеееее!.. Возьмите любого немца. Катится он на своем "мерседесе", правила не нарушает, штрафы не платит, заповеди соблюдает. Да у него и заповедей всего-то две: еin – не сори; zwei – не опаздывай. И все. Скучищааааа!
       Наш – нет. Правила нашему вообще ни к чему, а заповедь одна: даёшь каждому втречному гаишнику двадцать долларов и едешь дальше. У нас эта заповедь от отца сыну, от деда прадеду передаётся.
       Погодите смеяться! Но наш человек, к счастью, до сих пор самобытный, он и заповедь норовит объехать. Наш покупает за двести долларов военно-морскую мигалку с военно-воздушнной сиреной и...
       
       фальшиво поёт:
       "Привет, ГАИ, родной, привет!
       Лечу с банкета на банкет!"

       Ага, первого гаишника дуриком проскочил – двадцать баксов отбил, десятого миновал – чистая прибыль пошла. Чувствуете гениальность? Не чувствуете? Эх, её б ещё правильно приложить!
       Мышление своё самобытное не ценим мы, не ценим. Вон Украина теперь "сало" с большой буквы пишет. Что ж нам теперь, "Халява" – с маленькой? А ну, хватит смеяться! Ведь это только у нас человек ищет спасения от милиции у бандитов, больше нигде! Они ж там все тупыыыыыыые...
       Идем дальше. Представим банальную картину: у американца сортир во дворе рухнул. Жена, любовница, полисмен, проповедник, – все в панике. Да, впрочем, кто там живет? Законченные психопаты. Зря смеётесь. К тому же тупые. Американец, он ведь и так без президента в голове, а тут ещё сортир... Конечно, этот бедолага достает из банки последнюю мелочь (это мы мелочь в чулке храним, а они в банке), приобретает в своем сельмаге, супермаркете то есть, обрез с глушителем и давай в своего же президента палить.
       А наш человек? Наш из пушки по воробьям не станет. Наш от вида своего упавшего сортира сперва-наперво напьётся... впрочем, напьётся он в любом случае, даже от вида сортира стоячего... Стоп! Хватит смеяться! Тихо!!! Набрали воздуха! Наш... Наш, напившись, заведёт трактор и... тишина! и у всех соседей сортиры снесёт! Чтоб всё по справедливости. Во энергия! Её б направить куда надо, но вот куда?
       Конечно, попадаются и у нас отморозки. Один, говорят, молочный комбинат решил открыть. А зачем нашему человеку молоко, если водки всегда не хватает, а? Нашему человеку праздник нужен, тоску-печаль разогнать! Ему потешиться охота. Той самой удалью. Кого ж подоить, если не отморозка, молочного брата своего? А уж на братановы молочные денежки и гульнуть не грех. Гуляют все: братва, судейские, спецназ, проститутки. Цвет общества, одним словом. Жаль, праздника всего дня на три хватило. Даже вспомнить нечего. Что-то там спалили по мелочи, постреляли, поныряли. Словом, потешились... Теперь обратно бакши нужны: поминки, надгробия... Куда прикажете обратиться? Да всё к нему же, к молочному! Он, правда, и сам нищий теперь, но отказать не решился. Всё оплатил. Потому что наш человек, хоть и отморозок.
       Теперь чувствуете, какая силища пропадает? Теперь чувствуете.
       Только мы Идею Направляющую потеряли, вот в чем беда. А ведь была Идея. Когда-то была. Правда, когда БАМ строили, уже не было. И когда декабристов вешали, не было уже.
       А вот, когда Киевская Русь – ещё была Идея.
       БЕЙ ЛЯХОВ, ЖИДОВ И МОСКАЛЕЙ!
       Чем не идея? Скромненько, да... Как говориться, лучше свое латаное...
       А они там все равно – тупыыыыые!...





                ФАВН И ПАСТУШКА


       Жить-то ведь как хорошо стало! Совсем хорошо!
       Еще утренний сон в форточку не улетел, а ты уж в кресле у компьютера родного. И без отрыва от кресла, уютного, что твоя могила, ныряешь в бездонную, как омут, безкрайнюю, как преисподняя, страну дураков.
       А уж в стране дураков, это и умному понятно, можно все. Даже больше, чем все: все-все-все! Сказочными деньжищами сорить, потешных монстров мочить, грязное бельишко трусить, а при случае с бесплотной красоткой бесплатно и, особо отмечу, безопасно (у нее муж из командировки никогда не возвращается) согрешить!
       Да это не страна дураков, а райские кущи дремучие! Жизнь летит себе беспечно, безобидно так, бездарно... Только вдруг на днях, видимо от переизбытка счастья, пробрала меня ну такая скучища, сначала пробрала, а потом продрала, аж до самого нутра докатила, да так за живое взяла, что всего наизнанку вывернула, и повлекло меня из кущей, извиняюсь, в кусты, на натуру потянуло, на живца, на теплую человечинку, и занесла меня Мышка в заветную Норку, а там – Она.
       Мадам Электронная Сводня.
       Безликая и бесстыжая. И подсунули мне настоящую, можно сказать, обтекаемую, в смысле обнимаемую, молодую особу; пола, естественно, противоположного; да еще из нашего подъезда. Далеко бегать не надо.
       И вот уже для настоящей интимной близости мы специально собрались как бы вдвоем и наедине.
       Непривычно... Волнительно даже...
       Дрожащими руками я снял копию с ее справки от венеролога, а она, едва сдерживая трепет, подмахнула пакт "По согласию". А уж потом...

       . . . . . . . . . . . . .

       — Ну, и как тебе моя надувная эрекция?
       — В журналах бывает выше. А мои наливные буфера?
       — В рекламах бывают ниже. Кстати, ознакомься, презерватив "Сжуйко".
       — Предпочитаю "Прилиппчи". Жаростойкие.
       — Теперь ты как дон Педрильо из того сериала.
       — А ты – фрау Гомес из другого.
       — Кончину-то чем продлеваешь?
       — Кто, я? Исключительно "Суказлей-форте".
       — Дешевле "Трибабусью"...
       — "буся" память отшибает.
       — Оно ж и хорошо! Каждый раз как будто в первый.
       — Кстати. Мне в банк сегодня надо... Когда начну поскуливать, присоединяйся...
       — Лады. Еще успею к парикмахеру...

       . . . . . . . . . . . .

       — Как же это мы, соседи, раньше не встречались?
       — Встречались разок. Я еще тогда без трусов бегала, и ты насадил меня на здоровенный кактус.
       — Счастье, что меня сразу не разоблачили, как садо-педо-зоо...
       — Тебе же было тогда шесть, а мне – пять!
       — Это хуже. Малолетний, серийный...

             . . . . . . . . . . . .

       Да-а-а-а, вот это была любовь!.. Смерч! Везувий! Ниагара! Будет, что внукам-правнукам приврать.
       После таких безумств отойти надо, отдышаться, а потом скорей без оглядки – в тихую заводь, страну дураков!
       Только кого мне жалко стало, так это предков наших.Ух и темные они были, забитые, эротически безграмотные, застенчивые почти до фригидности. Не дожили скромняги до светлых времен! От нездорового воздержания серенады под балконами выли, причем не по-волчьи выли, по-человечьи. Стеснялись, видите ли, чего-то там, робели, чтоб цену себе набить, а как до дела дойдет – не знали что куда.
       Срам кромешный! Золотое времечко убивали, изнывая на пыльных своих перинах да скрипучих сеновалах.
       Зато уж мы... мы-то теперь свое возьмем!






                СОВЕТЫ ПОСТОРОННЕГО

                быль

       Не понимаю, что в этом пиве люди находят?
       «Удовольствие...»
       А как представишь – пара бокалов, и прощай часовая зарплата? Вот видите, даже Вы поперхнулись! М-дааа... С пивом ясно, а разве воду не надо экономить? Лично я, извините, сливаю бачок раз в неделю и ничего пока не случилось. Пока.
       Да вообще, нужно ли мыться? Это же нефизиологично. А потеем для чего? Или, извиняюсь вновь, туалетная бумага. Прикиньте ее стоимость до конца жизни и рискуете навсегда забыть, как вообще это делается.
       Только газеты! Нет, не наши, они слишком умны, а местные. Причем двойная польза. Их язык! Вы слышали, что ученые еще надеются найти у млекопитающих третий глаз? А где ж еще? Именно там. Именно так Натанский его и вызубрил.
       Перейдем к электричеству. Проблема в том, что лампочки слабее 12 ватт запрещены Жмудской конвенцией, которую мы с Гренландией понемножку подписываем. Моя мечта – 6 ватт, их еще можно выкрутить в заброшенных курятниках. Такая ни один счетчик с места не сдвинет. В этом свете первыми ослепнут старшие члены семьи. Так меньше будут лазить в холодильник!
       Кстати, общепит. Оставьте забегаловки пижонам. Купите десять граммов колбасы, да-да, самой белой, к обеду она достаточно позеленеет; в этом климате зеленеет все, кроме долларов. Рак желудка, согласен. Но ведь не у всех и не сразу.
       Да! Старайтесь держать в памяти все цены на все товары, и Вас никогда не обманут. Не ленитесь пересчитывать все счета. Когда? Автомобиль у Вас есть? Разумеется, новый, мы же не старожилы! Едем с работы и считаем. Машина дорогу знает, а сшибете кого – ему же хуже!
       Потом телефон. Забудьте про него, и благодарные наследники Вас не забудут.
       И последнее. Банковскую распечатку, свеженькую, проверяли? С ума спятил! Ой, накрутят, накру-у-у-у-у-утя-я-я-я-я-я-ят...
       Куда!?! Погоди! А пиво!; А театры! Книжки там всякие...
       «Не учи ученого...»
       Во рванул!
       Черт, никто шуток не понимает! Ладно. Посмотрим, что у нас после зубного врача осталось. Ого, даже на картошку с селедкой осталось.
       Вот бокал допью, соберемся компанией, закусим, похохочем. А завтра... завтра Бог пошлет.
       Жизнь – сказка!





                КОМУ ХОРОШО В ДОРОГЕ

       Когда директору средней школы Якову Фельдиперсовичу первый раз плюнули в морду, Бэлла Фальш панически упаковала чемоданы.
       Но тут же президент великой державы, как всегда не подумав, брякнул такое, что Бэлла гордо распаковала чемоданы.
       Когда Якову Фельдиперсовичу плюнули в морду второй раз, Бэлочка опять уложилась.
       Сразу же в тихом Фрицабсрау осквернили что-то доселе неоскверненное, и чемоданы виновато опустели.
       Но когда опять плюнули, плюнули в третий раз подряд, чемоданы наполнились окончательно и бесповоротно.
       Теперь предстояло (конечно, не без помощи Высших Сил) найти на глобусе местечко, достойное персоны Б. Фальш. Представитель этих Сил, издерганный юноша Алик, явился с видом, что все теплые местечки знакомы ему, как линия гешефта на собственных натруженных ладонях, внимательно осмотрел «квартирку» и назвал цену.
       – Только не секс-рабыней...– прошептала эмигрантка.
       Алик устало вздохнул: «Размечталась...»
       Наконец жизнь обрела какой-то смысл – Бэлочка продавала вещи, Алик забегал пересчитать свои деньги. В последний раз он заглянул, когда в доме было шаром покати, спрятал деньги и весело встряхнул бритой головой – можете паковать чемоданы!
       Всё дальнейшее не имело никакого смысла. Ночью, в совершенно пустой комнате на соседском матрасе Бэлле почему-то не спалось. Забытый в ванной будильник отстукивал ритм песенки «Хермон и я – превыше всего!».
       Но на рассвете Б.Фальш всё-таки нашла выход. «Если уже я плюну в морду Якову Фельдиперсовичу, он быстро упакует чемоданы», – сладко засыпая, подумала она.     
                 2000
       





                СЕМЕЧКИ

       Долгие годы свирепствовал на окраине Позорно хуторянин пан Крантец.
       Вот однажды, кажись после второго покоса, жёнка его, пани Кранчиха, в одночасье занемогла, слегла и, не откладывая дела в долгий ящик, причастилась.
       И смертельно вдруг захотелось ей семечек.
       Пан Крантец, разумно счтавший семечки пустой тратой времени, да и денег, тем не менее, понимая серьёзность момента, перестал колоть дрова за сарайкой и отправился на базар.
       Там семечки конечно были, но, посудите сами, пять грошиков за стакан!
       При всём уважении...
       Потащился в Уши и напрасно: та же цена. И цену эту проклятые торгаши держали в Щипунцах, Заусенцах, Мамуле, аж до самого Пончо. На ярмарке в Дудках блеснула надежда – четыре с полушкой. Пан Крантец засучил рукава и торговался до седьмого пота, затем, обессилев, плюнул и поплёлся в Швыдко. На полпути встретился ему заядлый трезвенник Жутко Бабокер и убедил повернуть назад. Мол, швыдкачи после того пожара совсем оборзели: за стакан жареных семечек – восемь, веришь? – ну, семь грошиков просят. Правда, ежели подфартит, можно и за шесть, а на дурака нарвёшься, вообще за четыре, никак не меньше. Но и не больше...
       Пришлось идти в Гобелены, а это, согласитесь, не ближний свет; там счастье улыбнулось в последний раз. У беззубой старухи – трояк за неполный стакан.
       Только вот сама старуха не показалась пану. Не из-за неё ли в далёкой молодости ему так наломали бока? А теперь семечки покупать?
       Да ни за какие деньги!
       Обратную дорогу через Спецмадьярки, Бодуны и Чмо хуторянин одолел уже впотьмах (какие там базары!) и в Позорно прибыл лишь под утро. Совесть его была чиста – на нет и суда нет; правда, маленький червячок где-то шевелился: дрова-то наколоть не успел!
       Словом, не дождалась пани Кранчиха своих семечек. Думаете, преставилась? Нет, она здравствует и поныне.
       Просто от смертельно долгого ожидания она эти семечки возненавидела. Очень сильно. Сильней, даже, чем ненавидела супруга своего, пана Крантца.
       Так что ему, можно сказать, повезло.





                МОИ СЫНЫ

                  (Из Франца Кафки)

       У меня несколько сынов.
       Самый младший – цветущий юноша, но о девушках и думать не смеет. День и ночь готовится к экзаменам в мореходку, мечтает стать землемером.
       Что ж, если безумно, сказочно повезёт, может и поступит.
       Сын постарше – студент мореходки. Зубрит науку день и ночь, ведь отчислить могут из-за пустяка, а то и просто так. Мне даже молиться за него боязно.
       Но ведь не всех же отчисляют...
       Третий сын – моя надежда. Шестой год – начинающий землемер на общественных началах. Старается вовсю. Бывало, не успеет что-то промерить за-светло, так с факелом всю ночь и бродит. И деревенские тоже не спят; стоят во дворе и, замерев, ждут – вдруг землемер спросонок запалит чью-нибудь избу – то-то всем праздник, особенно ребятишкам.
       Да, что говорить, почитают в наших краях землемера. Свадьба там или, ещё лучше, поминки – он первый гость. Досыта, конечно, не накормят, но уж поколотят обязательно.
       Четвёртый сын – моя гордость. Многоопытный землемер. Всё, что выучил в мореходке забыто начисто, поэтому делает своё дело солидно, не суетясь. А куда торопиться? Жалование-то нищенское.
       Можно, конечно, потолковать об этом с лакеем приказчика, когда тот пьян и желает покуражиться. А ежели не в духе – лучше не соваться. Вышибет моментально.
       Волость-то наша не самая большая, из края край видать, а землемеру дел невпроворот. Всё уточняют да подгоняют, а наверху не сходится.
       А самый старший сын – мой самый любимый. Он, некогда процветающий землемер, ныне почётный инвалид, герой труда. Пенсии едва хватает, чтоб не помереть с голоду, а уж объехать волость на подводе – можно только мечтать.
       Недавно задумал старик одним махом покончить с долгами, прочесть в мореходке курс лекций по этике, да на кафедру не забрался, ноги не слушаются.
       Вот они какие, мои сыны.





       
                ПОЧТОВАЯ ОТКРЫТКА
       
К у д а:  г.  М у х о с р а н с к
       П р о п е р д и щ е в с к и й  р-н
       дер. М а н д е е в к а
К о м у:  Е б а н ь к о  Д а р ь е
       Л у к и н и ч н е

Здравствуйте любимая, родная и единственная тётя Дуся! Извините, пишу сжато, чтоб побольше уместилось. Я, как попала в город, очень удачно устроилась поломойкой, потом дворником, санитаркой, барменом, агитатором, вышибалой, челноком и опять поломойкой, а как немножко разбогатела, задумала мир посмотреть. Зашла к надёжному аферисту, он всех посылает в Америку на медицинский конгресс, только тему доклада нужно придумать. Я говорю: поможет, как мёртвому припарки. А он: это как раз то, что надо! И правда, приходит приглашение. Лекцию читать. «Гипертермические аппликации при необратимых агональных состояниях». Визу дали не глядя. Вот тебе и припарки! И я – где? В Америке!!! Конечно, есть и там проблемы – не все ещё по-нашему понимают. Но я своих нашла и даже пристроилась. К мамочке по имени Я Вас Умоляю. Сначала боялась даже на улицу выскочить – вдруг полисмены накроют? А мамочка говорит: «Я вас умоляю! Пускай они себя за полисменов держат, только это ж наши хлопцы». Так что в Америке, тётенька, привыкнуть можно, это как наша Одесса, только с канализацией. Правда, налетела и я разок на неприятность: приспичило стариной тряхнуть да молодость вспомнить, вот и попала. Что делать? Страховки-то нет... А Я Вас Умоляю куда-то позвонила и говорит: «Я вас умоляю! К Лёвке-зубодёру пойдём, только не сейчас, а утром, занят он по горло, в баре "Норильск" перестрелка была...» Вот те и Лёвка-страховка! Я тут и в партию вступила, чтоб пособие получать... А на днях мы всем кварталом Папочку избирали. Президента, то есть. Единогласно – Тимура Ашотовича. Обычный, по правде, сутенёр, а любую гниду уважит. Чем не Президент? И меня выдвинули. Доверяют, значит. Так что, тётя, смело приезжайте, уж как я соскучилась! Ваша тема такая: «Стойкость меланофоров половозрелых самцов отряда собачьих». Не пугайтесь, родная, это значит: чёрного кобеля не отмоешь добела.
    Ну, всё, жду, целую, ваша
                      Зунька Подкурдючка,

       Советник Президента США
       по нацбезопасности.

А д р е с  о т п р а в и т е л я:
Bender-avenue 1001, Fuck-Beach, N.-Y., U.S.А.







                НАДОЕЛО!

       Да ещё как надоело!!!
       Показывают одно и то же, одно и тоже... Я же человек!
       Вот девственные джунгли. Да видел я эти джунгли! Скамейки, урны, рюмочные – видел уже!
       Или: чернобровая акула. Говорят, всего штук девять осталось. Поверьте, не десять, а восемь. Я ж каждую в лицо знаю, настолько примелькались...
       Снова сенсация. Дикое племя откопали. В который раз, спрашивается?
       Клянусь, каждой барышне могу к 8-му Марта бельишко подарить – с закрытыми глазами размеры помню.
       Тоска!
       Все эти тайны природы. Совокупление кривососа колодезного с банкой консервной. Не возбуждает! Даже крупным планом...
       Главное, чем удивить-то хотят? Вид через озоновую дыру на идиотизм политиков. Вид как вид...
       Смотрю, как шакал хрустит цыплёнком и сам хрущу цыплёнком. Как шакал.
       Зачем, например, авиашоу устраивают? Правильно, чтоб самолёт на трибуну упал. А зачем паломников полный автобус набивается? Правильно, чтобы в пропасть свалиться! А иначе ж какой интерес?
       Хотите, чтобы где-нибудь цистерна опрокинулась? Пожалуйста: наполните её смертельным ядом – сразу же перевернётся. А иначе – ни за что!
       Но и это надоело. Все эти погремушки, эти тушки... Да было всё это, было! Старо!
       Кого пугаете? Я же человек!
       Вдруг – случайно – слышу новость: министерства сокращают. Сразу конечно не поверил. Быть не может! Живых людей... Однако нет, правда...
       Это ж какое зверство!
       Живых людей...
       Всю ночь снотворное пил. К утру подействовало – истерика началась.
       Первым делом телевизор в окно – фить! Потом кричал. Шёпотом. Чтоб почтить память.
       Взять живых людей... Нет, всё.
       Всё. Я – не Человек.







                ЗА ЧТО?

                       Памяти Э.Э.Э.

       На других плевать, но мы с девчатами от жизни не отстаём.
       Жульетта (не я – лучшая подруга) в своих академиях только одно усвоила: прав доктор Мор, вода для человека – смертельный яд. Так усвоила, что пить завязала, сухой закон объявила, потому и кликуху получила – «Ксерокопия». А наш доктор Мор вдруг обратно доказал, что, оказывается, в арбузах, да-да, в них одних, есть всё, абсолютно всё, что надо и даже больше!
       Делать нечего: Жульетта на арбузы навалилась.
       Навалилась. И наливалась. И налилась. Покуда кликуху «Волдырь» не заработала. Всё было роскошно, да только в ночь на Янку-Купалу её последний раз и видели. Формы, говорят, овальной, да вся как арбузной коркой покрыта. Пульс не прощупывается, конечно…
       Но главное – от жизни не отставать.
       Целитель-то наш, Сруль-Бабец, он ведь, проказник, от безденежья что надумал?
       Оказывается, машинное масло, как ни крути, всё-таки вредно. А сверхцелебный, оказывается, ни за что не догадаетесь – керосин. Да. Жульетта (не я – лучшая подруга) решилась чуток карму распушить, а заодно и ауру взъерошить. Всё бы хорошо, но однажды, глухой ночью, под День физкультурника попёрлась горемыка в кладовку за дозой и не вернулась. Народ уж и Пурим отгулял, и Рамадан, а керосином из кладовки даже не пахнет…
       Но мы-то в порядке и от жизни не отстаём.
       А тут на счастье профессорша наша, Однояйцович, собственным умом додумалась: оказывается, лучшее лекарство от всего – это приседания. Не веришь – проверь! Жульетта (не я – лучшая подруга) завелась не на шутку. Завелась, значит, да присядку так и пошла, так и пошла! Кричала, правда, страшно, особенно, на первых порах. В ночь под Рождество тихонечко так присела, страдалица, и всё. Как спит.
       Но от жизни отставать нельзя.
       Вот наш Сэнсэй день и ночь всё одно талдычет: «Банзай, Жульеееетта!» (Жульетта – это я, я!) «Банзааааай, Жульееееееееетта! Самое главное – сон. Всегда и везде. Сон, сон, сон.»
       Вон оно что, оказывается. Я и сплю. И сплю и сплю. Всегда сплю и везде. Везде и всегда.
       Только сейчас, в ночь под День донора, почему-то глаза не зажмуриваются… А, вот, наконец-то…
       Зажмуриваются…
       Хррррррррррр… Хррррррррррр…
       Ххххххххххх… Ххххххххххххх…
       Пауза. Щелчок.
       Ой, жульечички! Какая встреча... 
               

                2004




       
                ПРИТОРНЫЙ ХОТТАБЫЧ

       Тяжко, ох, тяжко на старости лет век доживать…
       Осталась только последняя отрада – внучек, Рувимчик, моё солнышко, моя звёздочка. Ещё малышом катался он на счётах и упал, да так сильно, что теперь из компьютера не вылазит, ясная моя головушка.
       Недавно зашла я к нашей врачихе, она глянула (не на меня, конечно, на анализы), и на глазах скурвилась: мамочки, какой сахар, срочно на диету!
       Ну что ж, диета так диета, кто против, только я всё равно на ужин большой кремовый торт обязана слопать.
       А внучек, золотко, сидит в компьютере и спрашивает: бабушка, тебе какой сахар сделать? Не сходя с места зашёл, ненаглядный мой, в больничную кассу и все анализы исправил. Я ему, умничке, шоколадку за это подарила.
       Потом приходит зять. Плачет: банк ссуду не даёт.
       Я ему – беги за шоколадкой. Пока бегал, внучок не сходя с места банк вскрыл и ссуду разрешили.
       Вот так и поехало. Дитё в компьютере, как рыба в воде, а много ему, сластёне, надо? Я только успевала шоколадные обёртки выбрасывать.
       «Ой, Рувимчик, мы на самолёт опаздываем!»
       Шоколадка – и Рувимчик задерживает рейс.
       «Ой, Рувимчик, подруга в невестах засиделась!»
       И наш вундеркинд сватает старую деву с молодым миллиардером, а от себя привлекает спонсоров из наркомафии.
       Но народ-то нынче такой беспардонный пошёл. Закормили ребёнка. От проклятого шоколада глазки мои сладкие помутнели, пальчики, как сардельки – компьютер включить не может.
       А ведь мечтал стать великим пианистом…