Если любовь и года это все богатство. То мне милей

Эти осколки, гулкие кабинеты, глупые рожи и порванный поводок.
Я начала спасаться от потрясений,  просто дышу: громкий выдох и жадный вдох
Пуще пустого в рожке моем автоматном, нож не пугает – умеем и отбирать
Знаешь, а мне оказалось не больно падать. Лучше ведь драться, чем медленно умирать.
Есть ведь приемы, не верь, даже против лома, а не получится – так залатает врач.
Сдать свое сердце в пункт сбора металлолома. 'Пусть доломают и больше тогда не плачь.'
Пусть пошипит в огне. Пошипит и сдастся. Чтоб не пришлось вывешивать белый флаг.
Если любовь и года – это все богатство. То мне милей промаяться в бедняках.
Ты не болей там. Целуй ее в ушко на ночь. И не забудь отзваниваться друзьям.
Я не расстроилась, я до конца сломалась. И не поможет ни сервис, ни мастера.
Ты посмотри на звезды и выпей чаю, сербая, как обычно, не привыкать.
Я не совру. Я тут так по тебе скучаю, что едет крыша от каждого пустяка.
Но ведь тебе неважно. И ты там счастлив. Я хороша, но пройденный материал.
Милый, спасибо. Я стала намного старше. И поняла, что ты меня променял.
Я поняла. С мужчинами дело худо. Лучше не трогать, и не подходить – убьет.
Это единственный раз, когда ты не сможешь. Что бы не делала – он все равно уйдет.
Хоть расшибись об стенку, ударься о земь, стань ясным соколом или морской волной
Так было нужно. Это твой личный обжиг. Чтобы ты стала вдруг наконец большой.
Жди его, как волчица, и вой на сосны, когти о камни рви, зубы ломай, рычи.
Но ни черта, ничего тебе не поможет. Ни адаптол, ни водка и ни врачи.
Лишь берегись людей. В этом все проблемы. Это вся жизнь такая, не полоса
Хочешь- шли всех и бей мудаков с колена – только, пожалуйста, слышишь, приди в себя.