Для Нашей Гавани

   

На музыку песни «Шаланды полные кефали»

Служил Гаврила патриотом.
Он сам себя не подставлял,
Но недотёп и обормотов
На славный подвиг вдохновлял:

«Спасти народ свой от заразы
Должон любой молокосос:
Семитов, чёрных, косоглазых
Бьют не по паспорту, а в нос!»

       Припев:

       Я скажу, как Патриот Запаса,
       То не бред Адольфа-старика.
       Ведь Отчизне пушечное мясо
       В десять раз вкуснее балыка.


На всех широтах нам хотелось
Сушить солдатское бельё.
Эх, нет Особого отдела
Ни в MERSEDESе, ни в SANYO!

И вот, отправив в мясорубку
Очередной состав ребят,
Гаврила скромно поднял трубку
И на Канары, отдыхать!

       Припев:

       Ну, а остальным «народным массам» –
       Бодрый марш да твёрдая рука,
       Ведь Отчизне пушечное мясо
       В сорок раз пьянее коньяка!


На диком пляже загорая,
Гаврила нежился, как мог.
Так почернел, что не узнаешь –
Почти твой кирзовый сапог!

А по пути с аэропорта,
Любуясь на родимый кров,
Гаврила повсречал когорту
Патриотичных сосунков.

       Припев:

       Шёл в тот раз Гаврила без СПЕЦНАЗа,
       Но не сдрейфил – знал наверняка:
       Лучшее отеческое мясо
       Только из дебила-сопляка!

Гаврила помнит, как спросили:
«Эй, черномазый, не замёрз?»
– Его по паспорту не били, –
Хирург в приёмном произнёс…

…Год пролетел, повязки сняли.
В строю Гаврила, та же прыть,
Хотя «Шкорей вошкрешни, Шталин!»
Стал на иврите говорить…

       Припев:

       Патриоты Н-ского закваса!
       Шашки наголо, и цель близка!
       Ведь Отчизне пушечное мясо
       Много раз нужнее мясника!
 
                2005





      БАСНЯ

 В заморском фермерском хозяйстве
 Трудился рядовой Козел.
 С достоинством, но без зазнайства
 В капусте сорняки полол.

 Скот обожал его.
        С Полканом был он дружен,
 С Козой делил обед,
        А с Телкой – ужин,
 «Козла» с козлами забивал весь выходной,
 В свинарник заходил, как в дом родной.

 Познав склероз, он баснописцем стал,
 Хоть вовсе грамоте не знал.
 К чему?
        В век клавишный путь на Парнас открыт нам!
 Какой козел не застучит копытом?

 Благословлял его сосед,
 Седой Баран-искусствоед:
 «Брат, львов, орлов не тронь –
        Беспечно и не ново.
 Сей плагиат пошел аж с дедушки Крылова;
 Курей-коров давно искоренили;
 Ослов клейми,
        (но только без фамилий).
 «Трудом» и «Правдою» всегда служи искусству!

 Вздохнул Козел и вновь побрел в капусту…

 Но то ли от ума, то ль с перепою
 Пошел Гимнюк протоптанной тропою:
 В сатирах вещих и игривых
 Он щупает овец паршивых.

 И волки целы и бараны сыты,
 Когда ручной Козел сучит копытом!

 Что, это ли Мораль?
        Увы, тут нет морали.
 Нужна Мораль скоту?
        Едва ли!
        1982


         
 БЫЛЬ

 Порой  становится запрет
 Причиной стольких, стольких бед.

 Путь на шоссе закрыл шлагбаум
 На очень скучном полустанке.
 Один мотоциклист стоял
 И ждал у полосатой планки.
 Вот подкатила не спеша
 Конём ведомая телега.
 В тулуп завернут, в ней коллега
 Ильи Пророка путь держал.
 Неважно, что он пил с утра,
 Но запивал несвежим пивом.
 По сей причине полуспал,
 Усевшись на подводе криво.
 И «Жопорожец», века сын,
 Новехонький, как ни досадно,
 Подъехал, встал за гужевым,
 Фальшиво пискнув тормозами.
 Куркуль в имуществе сидел,
 Как червь в антоновке поганой.
 Вдруг мотоцикл затарахтел,
 Решив прочистить дымом  ANUS.
 Конь к вредностям давно привык,
 Но как-то сразу раздражался.
 И в красный шар он мордой – тык!
 (шар этот шлёмом назывался)…

 Когда герой-мотоциклист,
 Очухавшись, встал вертикально,
 Услышал паровоза свист,
 Стук рельс волнующе-печальный…
 Услышал из последних сил,
 Как закричал шофёр брюхатый,
 Родную дверцу приоткрыв:
 «Ты ей по морде припечатай!»
 Мысль непонятная тогда
 Рукой геройскою водила.
 Он шлём свой взял за повода,
 И размахнувшись, как кадилом,
 Так хрястнул лошадь между фар,
 Что та попятилась… Три шага
 И задний мост телеги смял
 Весь передок меньшого брата…
 Кто виноват, что так случилось?
 Инспектор в интервью  сказал:
 «Когда телега накренилась,
 Возница приоткрыл глаза,
 Но стеклотара не разбилась…»
 Спасло водилу брюхо. Чудом!
 «Морально» он не пострадал.
 Под суд же стрелочник попал,
 Но сколько дали, вспомнить трудно.
 Взял бюллетень ямщик с конём,
 А шлём с тех пор стал вторсырьём…

 Вот так становится запрет
 Причиной бесконечных бед…
                1973