Литературные иллюзии

1
Храня от холодов и неуюта,
Зима по вене впрыскивает сонность…

…«Титаника» заполнена каюта,
Где нам А.С. читает оду «Вольность».
Стюарды в белых курточках-корсетах, -
Затянутые в них до рачеглазия, -
Всем раздают подобие десерта,
Противного, как слово «эвтаназия».
А Пушкин распушает бакенбарды,
Чтоб всех сразить «Русланом и Людмилой».
Пока на сцене выступают барды,
Он, молча, разминается текилой…
Мы спрятаны в тумане океана,
И оглашаем сиплыми гудками
Пустынный мир, который с Авраама
По наши дни, - одними косяками
Мигрирующей к нересту селедки
На время заселён. Туман густеет.
Умолкли барды. Пушкин выпил водки.
Открыл поэму. Публика - немеет.
Читает гений. И корабль, внимая,
Скулой соприкасается со льдиной…
Но что нам суета у двери рая,
Когда Фарлаф закорешил с Наиной?!
Гремит оркестр. Отчаливает катер.
Крошась, над нами льды смыкают глыбы…

Читает Пушкин! И в иллюминатор
Восторженно заглядывают рыбы…

2.
Метель на Невском. Выписав зигзаг,
Застыл лихач, - ну чистый кандибобер!
И от подъезда важно сделав шаг,
Садится в сани господин Циннобер.

Он, персонажем "Петербургских строф",
Одет в шинель по чину генерала,
И едет, несомненно, в Петергоф,
Где все готово для начала бала,

Где ждет его шампанского фужер,
Сигара в портсигаре серебристом,
И разговор с полковником Киже, -
Товарищем военного министра,

О новом чине, что дарует власть,
И о покупке домика в Коломне...
Да, жизнь, как говорится, - удалась!
(Про Цахеса никто теперь не помнит).

Мелькают мимо избы деревень,
Как призраки скрываясь за метелью...

...Безумного Башмачникова тень
Летит вослед за краденой шинелью...

3
«…Усадьба среднерусской полосы.
Седой слуга наружности библейской.
Громоздкие напольные часы
Не ходят с осени и, просто для красы,
Стоят в углу, как идол скуки сельской.
Несмело пробивается тепло
Через прозрачность утренней прохлады.
Горит рубином терпкое «Мерло»
В графине, расточая ароматы,
И, наполняя ими сонный дом,
Где в полдень соберутся за столом
Хозяева, с ленцой аристократов.
Под легким ветерком трепещет тюль
На входе в застекленную террасу.
В пустом саду нагая скупость красок,-
Конец апреля все же не июль…»

…Сюжет давным-давно звучит во мне,
Все время возвращаясь, словно эхо.
А рядом в кресле ироничный Чехов,
Поблескивает стеклами пенсне.

…Я просыпаюсь. Чистую тетрадь
Сквозняк, шурша страницами, листает.
Мой гость, сливаясь с сумерками, тает.
Как ни стараюсь, мне не разобрать,
Где явь, где сон - все грани вечер стер.
Но почему-то я наивно верю,
Что стоит только выглянуть за двери,
Увижу, как в размытой акварели,

Гуляющих по саду трех сестер…

(С) 2003-2014