Любовный диалект...

                Амур, раб грешный, проливает слёзы
                (классические минусы и плюсы прозы)
                над сердцем, изнывающим от боли:
                я так тревожусь за ранение своей игры
                и за карьеру, Боже.
                В ответ хохочет тот:
                ведь ты дурачишься с умом,
                проникнув за своды небесных покоев,
                соблазн позволителен только тебе,
                коль, тянется рука, то можно.


Любовью вскормлены признанья,
уста глазам читают приговор,
а сердце, повинуясь, вопрошает -
«люблю», звучит на языке любом:

И раздаётся по планете «Уне дуа ти» –
по-албански метит.
Как звёздный шлейф у коньяка,
так компас в сердце армянина
«Эс кэс сирумэм» – путь отыщет
к единственной-неповторимой.

Арабский, как скакун, задаёт
всем тон – «Ана ахебеки»...
и «ай лав ю» – к английскому
ревнует мир свою судьбу.
Бирманский – «Чэна тинго чхи ти»,
и на любимых молятся, учитесь.

«Кохаю» белорусы, «кохаю» украинцы,
и для печали мера и счастью путь открытый...
И щёки расцветают розою болгарской
сказавшей – «Аз ти обичам» жениху однажды.
«Серетлек» – звезды восторг вспыхнул в сердце венгра,
серетлек и вам того желает непременно.

Голландец ставит парус,
разлукой удручён, «Ик ***нд ван ю»
ей в Амстердам с голубкой шлёт.
За весь Античный мир – «Эго агапо су»
гречанка скажет лишь тому,
кто так в ночи мечтал смахнув слезу.

Грузинских вин драгоценней влаги дар,
лишь влага на губах «Ме шен миквархар»...
И датских капель короля, и «йег элскер дит»
себе желая безудержно твердит.

Презирая любые границы,
далеко от святой землицы,
но только на иврите «Ани охевет отха»
любовью душу изливает подальше от греха.

Индонезийский с упоеньем –
«Сайя ментьинта коу», как никто
в любви толк знает. От кого?
Под цветом сгубленных сердец –
«Йо тэ амо» испанка точит сердце матадору...
И жгучим перцем «Ио тэ амо» –
стыд вспыхнувший, смущает итальянца снова.

Эмоций колорит не тот ещё бывает,
китайского фарфора статуэтки
«Во ай ни» – любовь свою скрывают взаперти,
и речка пожелтела от страданий,
рай мандариновый вкусив.
Для медиков второй родной - латинский,
певучая латынь «эго ту амарэ» -
обязана, по-видимому, как никто,
в любви признаться человеку вне инкогнито.

Латвийский – «Эс тэви милу»,
литовский – «Аш тавя милю»,
сердца Прибалтики неразделимы,
их разделяют княжества углы.
Луганда – «Нкуквагала»,
всех грацией свела с ума.
Румынский, забегу вперёд, с молдавским –
«Т’юбеск» желанной под обаянием ласковым.

Монгольский – «Би танд хайртай»
с улыбкой одобрения
вождя и ангела решенья,
ей смело объявляет млея.
Дошёл черёд и до наречья – «Ихь либе дихь» –
учила я немецкий, их вывих языка,
грамматика в любви германца. Иль

Ненецкий – «Мань хамзангав сит»
и заполярный эхом голосит.
В норвежцах – «Ег дэг элски»
дух рыцарства воспет по-королевски.
На "о" один лишь осетинский –
«Аз даима уварзон», как бархат вин и сыра он,
магическою фразой и страстью окрылён.

За две-три тысячи миль от Пекина
«Кохам» – поляком раздаётся дивно...
И «А мо тэ» под шелест вековой листвы
в любви клянётся португалец - галец - галец.
Сербо-харватский – «Я ту волети»
самой красивой Родины на свете,
вкруг шара за собой умчит -
мой некогда родной язык.

Татарин страдает на татарском –
«Мин сине яратам», как и казах – «Мэн сэни жаратам»
своих богинь лишь жарко любят там,
турецкий – «Бен сана сэвийорум», восток пылает
полумесяцем и жжёт красавиц, дождавшихся признания его.

Француз в ответе за французский,
фривольной фразой столетьями звуча,
в любви Наполеона и Матье «Жэ тэм», да-да.
«Жэ тэм» шептал на ушко "Помпадурши" Помпадур.
Как будто впервые, но точно на веки –
«Ракастан синуа» на финском
доносится ей ветром балтийским.

«Мам те рад» – чех любовью своею гордится.
«Яд эльскар дэй» – звучит живой родник, но чей?
Слеза заволокла глаза-агаты шведа, эй,
и шведский стол, и трон в придачу ей.
Эсперанто – «Ми амас син», обольстительно
и коварно смерч любви закружил их двоих.

С уважением к северной даме на эстонском
«Ма армастан синд» – свет не гаснущей силы 
от познавших мук человека в любви.
«Ай шитэру» – жемчуг словно, японец
слова нанизает на нити,
и кипит в нём мечта,
зубки в перл её превратить,
поцелуем ларец закрепить,
что надёжней любого замка.

              Замешкался Амурчик наш,
              слова задели за живое:
              со мной мой меткий лук, колчан
              не буду я рабом ни чьим,
              стрелою расписавшись в сердце.
              Для них любовь – алтарь, а для меня звезда,
              зажженная не кем-нибудь, а мною. Да?..


Фото - безграничный интернет.