Горы за моими окнами

В мои окна видны море и горы.
Эти горы мне тоже, конечно, снятся.
Мне никто не мешал на них взять – и подняться.

В моих снах эти горы окрашены в чёрный,
как брусчатка тех мест, где я редко бываю.
Да и город внезапно стал слишком… просторным?
Или поле войны свой удел расширяет?

Я клятв не нарушу.
И если бы кто-то
рукою,
одетой в перчатку,
влез бы
в мою чуть подгнившую душу…
Меня бы назвали царем.
И я всё бы разрушил.

Я теперь просыпаюсь, в окне – воскресенье,
кажется, даже прощёное, или с похожим мотивом.
Под моей алебастрово-белою кожей
чёрная сажа из гор моих стынет,
горит, повергает в смятенье.

Я смог бы –
наверное, смог бы поклясться…
Чтобы были те клятвы, которые свяжут до боли.
Я бы мог убежать, но мне что-то вкололи –
то ли гор, то ли моря, а, может быть, солнца?

И теперь я стою (чай обжёг мои губы),
глядя в окна, в которых тот город, с брусчаткой…
В кулаке чуть покрепче сжимаю кольцо с раскалённой печаткой.
«Ты король этих мест», - говорила мне ведьма без ступы.

Я хочу моих гор внутривенно, подкожно,
Моё море я слышу во снах и в бреду лихорадки.
Я устал.
Всё вдруг стало мучительно сложным.
Это значит – пора становиться кратким
и не расходовать зря свой лимит предложений.

Только
на пораженье.