Летающее корыто с ананасами. гл. 8 лвз

(1987 год)

  Аламея вышла из издательства. На площади и в самом деле стояло огромное корыто, загруженное побрякушками, наклейками и значками. Вокруг толпилась и куражилась вся братия, которая только что осаждала двери «Времени».
   - Про-рвем-ся! - по-прежнему громче всех кричал лысый с бесноватыми глазами.
   - Не хотим нового «Времени»! Верните нам старое! Хотим корыта с ананасами! - орало поколение узаконенных писателей.
   - Плевать на корыто с ананасами! Хотим печататься! - потрясая рукописями, орало поко-ление «немых».
   - Про-рвем-ся ! - опять завопил лысый с бесноватыми глазами. Только теперь уже он орал не в сторону издательства, а в сторону корыта. И все лезли к корыту, собственными ногами затаптывая в грязь собственные рукописи.
   - Вот видишь, - сказал появившийся рядом с Аламеей иностранец в соломенной шляпе, - не прорвавшись к признанию, они прорвались к корыту. И неизвестно еще, что важнее. Не хотите попробовать?
  - Мне это не грозит, - усмехнулась Аламея.
  - Не зарекайтесь, - вполне серьезно предупредил иностранец. - Вам бы не мешало испытать на себе состояние человека, рвущегося к корыту.
  - У меня не получится...
  - А давайте вместе! - поправил рюкзачок иностранец. И Аламея сообразить не успела, как оказалась среди давящихся у корыта. Пробраться к нему становилось все невозможнее. Стояли такой дикий вой и визг, что в локтях Аламеи, помимо ее воли, стал проскребаться зуд. Локти, помимо ее желания, начинали распихивать тех, кто только что отпихивал ее. В этот момент из ее мироощущения исчезло все живое, осталась лишь дикая, тупая устремленность к тому месту, где предполагалось полное до краев корыто. Вдруг кто-то из тех, кто уже был на подступах к корыту, сделал сообщение:
   - Наклейки и значки кончились. Жвачки тоже...
   - У-У-У-У, - со звериной болью пронеслось по толпе. И Аламея, сама от себя такого не ожидая, тоже завопила: «У-у-у-у»...
  - Тиха ты! - ткнула ее в грудь проталкивающаяся рядом бабулька. - Из-за тебя сообщение прослушала...
   Аламея узнала в бабульке уже знакомую мусорщицу и хотела отпрянуть, но тут раздался ободряющий голос:
  - Корыто новыми ананасами загрузили! Цена ананасов та же, что и у великозорских помидор!
   Рассеивающаяся было толпа ухнула и с новой силой рванулась к ананасам. В тот же момент Аламея увидела, как шерстяная стопа мусорщицы взметнулась в воздухе и, оттолкнувшись от чьих-то зубов, оказалась в центре корыта.
   Молодые литераторы из «немого» поколения пытались согнать ее плакатом с лозунгом: «СТЫД НЕ ДЫМ - ГЛАЗА НЕ ВЫЕСТ».
   Но мусорщица грабастала ананасы и плаката с лозунгом не замечала. Не в силах захватить сразу все лучшие ананасы, она уцепилась старчески-сморщенными губами в мыльные края корыта и невероятным усилием воли заставила себя и корыто тоже подняться в воздух.
  Корыто с ананасами взвилось над толпой и закружилось, словно подраненный дракончик, над памятником знаменитого писателя П-на, прижизненно сотворившего себе в центре Великой Зари столь знаменательное произведение искусства.
   Полегшая друг на друга толпа, глотая слюни, совместными усилиями гипнотизировала корыто. Но последнее не поддавалось гипнозу и опускаться не думало. От его кусаных краев на толпу, словно кружась в мелодии вальса, ниспадала нежная ананасовая чешуя. Толпа рыдала, задыхаясь от запаха экзотического фрукта.
   Западная разведка быстро сообщила всему миру о событии, произошедшем в Великой За-ре.
   - Можно разоружаться! - радостно захлебывались в эфире вражьи голоса. - Великая Заря мрет от одного только запаха ананасов. Нам не нужны ни бомбы, ни танки! Закидаем Великую Зарю ананасами!
   Великий Лекарь уже отдал распоряжение сбить корыто, позорящее великозорскую действительность. Но никакая новейшая техника уже не могла заставить мусорщицу отпустить свое колоссальным трудом и борьбой завоеванное корыто. Усилием чавкающей воли отводила она от себя лучи лазера и свистящие, как пули, сельскохозяйственные самолеты. На самолеты отечественного производства села вся команда великозорского, неизвестно откуда возродившегося агропрома, загруженного кабачками, помидорами и баклажанами.
    - Скрыть с глаз трудящихся ананасы! - командовал Великий Лекарь. - Загрузить корыто отечественными овощами! Долой прилив желудочного сока! Да здравствует прилив патриотизма!
   Исполняя приказ, самолеты агропрома пикировали над и под корытом с ананасами, но бабка-мусорщица держалась крепко. Она остервенело жевала ананас за ананасом, не желая наполнять свое корыто отечественными кабачками.
   В это время появились «мессеры» и «боинги». Они с трудом ползли по небу и натужно гудели, потому как на борту их кишмя кишели отборнейших сортов ананасы американского происхождения. И все эти ананасы разом полетели на землю. Полегшая было толпа тут же взметнулась и, как лучшие баскетболисты мира, великозорцы стали ловить ананасы в воздухе. Пользуясь случаем, бабка-мусорщица незаметно отвела свое корыто от поля зрения сограждан и посадила его на крышу особняка самого Великого Лекаря.
   Растерявшийся было флот агропрома стал забрасывать «мессеры» и «боинги» отечественными кабачками и прочим достижением великозорских овощеводов.
  - Самолет с капустой - направо! Самолет с редиской - налево! Шага марш! - командовал Великий Лекарь сквозь внезапно наползающую на глаза сонливость.
Кабачки и помидоры отличались особенно точным попаданием в самолеты провокаторов. Не прошло и пяти минут воздушно-овощного боя, как пилоты «мессеров» и «боингов» почувствовали себя дурно и, прекратив сброс ананасов на великозорскую землю, поворотили восвояси.
   Откушав свои порции ананасов, Великая Заря моментально успокоилась. Только подметальщики подставляли к памятнику великого П-на косые стремянки и счищали с него метлами чешуйки заморского фрукта, чтобы великий П-н на вечерней заре не казался оплеванным никому не известной мусорщицей.
   П-н прибыл к месту событий сам. На глазах насытившейся толпы он демонстративно грыз желтый кабачок, тем самым показывая свое пренебрежение к нашумевшему десанту заморского фрукта и заодно свою идеологическую подкованность.
    - Ишь, жрёть, - фыркнула глядя на него тетя Маша из конторы, засовывающая свой недоеденный ананас в хозяйственную сумку для внучиков. - Ананасы-то ему не в диковинку. Он их, поди, как тыкву, каждый день в духовке печет...
   Но народ к злословию тети Маши не прислушался. С песнями, довольный и сытый, народ покидал центральную площадь. И все, кто только что пинал друг друга, шли теперь в обнимку. Представители «немого» поколения собирали с земли неведомую миру литературу.
  - Ну, ёшкин свет! - выругался иностранец в соломенной шляпе. - Сытый народ на революцию не поднимешь. Придется ждать до завтра, пока великозорцам опять ананасов не захочется.
   Опять раздались зазывные гудки мусорной машины, и небо снова разверзлось салютами. Это опять час великого мусора совпал с часом доблестного прославления агропромовской флотилии. Новый Глашатай заводил бронированный «мерседес» вождя искривленным железным ломиком.