Времён различных споры и разлад

Времён различных споры и разлад –
Моих времён – под стать тахикардии.

Идущий век, заложенный в ломбард...
Но мне то что? Как встаре, приходили
Три Ангела – попрать мгновеньем  смерть.

Блаженному – отрада и награда,
Не думая о завтра, петь уметь!

И большего, наверное, не надо…

А большее, как хлеб, – на каждый день.
К полуночи доедена горбушка.

Но по ночам цветёт волшебный пень,
Хмельное разнотравье – на  подушке.


2

Себя узнавать среди вороха прошлых,
Зачитанных временем, пылью газет.
Смотреть, как тогда: не пугаясь, что пошло,
Бежать по афише глазами: "Макбет".

Я помню подмостки, играли "Беспечность",
Пропахли весной рамы окон и вне.
И что–то осталось с афиш тех, конечно,
И что–то пылится с времён тех во мне. –

Весна…
                Вкус пьянящей свободы, где годы
Не прожито возле стоят чередой.
И тайны иные хранят:
                "...броды, своды..."

Тогда они только пришли за тобой...

3

Читая "жизнь" с тетрадного листа,
Сбиваясь от смущенья, запинаясь,
Она поймала мысль: "Чему под стать
Строк незнакомых и безликих малость?"

Быть может, взгляду с худшей стороны?
Случайного писца изыскам всуе? –
Здесь нет любви, трагедии, вины –
Ничьей! Лишь развенчание посулов,

Которых ей никто и не давал:
Что жизнь, мол, будет лёгкой и прекрасной.
Она, с рожденья чувствуя провал,
Рисуя, разбавляла чёрный красным!

Она вообще не знала, как пройти
Грядущих дней пугающий экзамен.
Не научиться жить, как до пяти
Считать. Не разменять на пыль вокзалов

Обманчивый удушливый уют,
Казавшийся смертельной мышеловкой!..
Ей нравилось, когда не спят, поют,
И гладить одуванчиков головки.

Но жизнь – не поле: воли нет нигде!
И всякий предлагающий – опасен!
Ей было всё равно, в какой среде
Искать вопрос на голод, что неясен.

Ах, эти  страсти по себе, судьбе,
Сокрытой за лесами и морями,
В серебряной волшебной бороде,
На дне морей, где дремлют якорями

Былые  сказки.
 
                Прошлое – с листа?
"Как глупо!" Замолчавшая – упряма.

И, сосчитав для смелости до ста,
Лист отложила, отреченьем грянув.


4

Это лето, как поезд… ох, безостановочный!
Ливни, розы отцветшие, то, что с ума
Сводит, листьев сожженные жаждою кромочки,
Детство, средство от страха... И вот: я сама...

Промелькнула, как миг,  незнакомкой знакомою,
Улыбаясь чему-то: вдали ли, в глуби?

Это лето – законное!  вне!  заоконное!
Гнёт заплечья непознанным грузом: «Люби!»


5

Ночные совы снов пугливы.
А выйдешь – мёртвых голубей
Не счесть... У нас созрели сливы
И небо стало голубей.

Не спишь, а небо  голубеет...
Но в полдень свой теряет цвет.
Бредёт в пыли убогий  дервиш –
День – там, где неба будто нет.

Но мне ль – без ветра?! Мне ль – без неба?!
Сильнее я ли голубей?!

Дождаться ночи капли мне бы...
Чтоб небо стало голубеть.


6

Моё тайное слышишь Ты, видишь.
Моё тайное... малое, слёзное.

Лето в ветвях кислит красной вишней,
Солнце смотрит в притихшее озеро,
Ты – в меня! Я – в Тебя, щурясь счастливо.

Исхожу Тебя в Слове до света -
До любви, простоты, до участия.

И усну в тихом веянье ветра...


7

Такая тишина вокруг, во мне –
Как будто все четыре стрелки ветра
Сомкнулись в предрассветной вышине.
И кто-то, наложив всесильно вето
На детские тревоги, на печаль,
На небе пишет красками прибоя.

Минут беззвучно сыплется миндаль
На блюдечко с зелёною резьбою...


8

Это всё обо мне, для меня – в той загадочной книге.
И от этого больно и сладко алеет душа.
Всё отдавший до йоты... сам знаешь..! Закон и вериги
Умолкают в бессилье...
                Я взвешиваю каждый шаг.

Добралась до любви, рядом – смерть.
                Прикури мне от углей.
Да, не дрейфь! Что тебе? Кость твоя и была холодна.
Собирала ли мёд, что на солнце похож,  в спелых  ульях?
Добиралась сквозь взгляд до души беспокойного дна?

Ты - одна. Бесконечно, бессменно... Бессрочно – одна.

Ну, я а после этого точно одной уж не буду.
Потому…  Одиночество не – вне, а только  внутри!
Ну, а если мне выпадет жить, кто я есть – не забуду!

Ну, давай, поднимайся со мной, мой конвой… на счёт три.

9

Искать один покой? Сидеть, ссутулясь, тенью
На пепелище обгоревших дней?
Сбежать в леса тропой нехоженой оленьей,
Судьбы не распознав, не думая о ней?
Не стряхивая с рук восторженных огней,
Но помнить лишь падение камней?

Идти в тепло, в уют – в себя!
                И поминутно,
Сжигая страх, вгрызаться в жизни пядь.
И после уж не ждать, когда настанет утро –
Серебряной луне серебряную прядь
Поправив взглядом, прошептать: "Не спать!"

Не устремившись ни на йоту вспять!


10

И будет день, и будет стих,
Как манна – в нём. Ночлег и пища.
Найдётся самый важный штрих
Чтоб дальше жить – средь сотен, тыщи.
Туман нальётся молоком...
Шагнув на холст с открытой дверью,
Я выйду в ветер, босиком...
И выдохну счастливо: "Верю..!"

____________________________


Иллюстрация: Марк Шагал