Стреляет себе в башку

Финрод вырос, любимую арфу сменил на гитару
А щетину не бреет по три дня, а то и по восемь.
Вот закончится молодость, скоро - начнется старость,
Ну а он все вздыхает - а звезды? А как же звезды?
Вроде вырос уже, и душа, как у всех, в коросте,
И ломает по-своему смертного мира юдоль,
Только Финрод не хочет никак становиться взрослым,
И рыдает в подушку - а люди? А как же люди?
Что ж все злые такие, собаки - и те добрее?
Да и хватит ли сил - самому не калечить ближних?
А весна, как всегда прорастает в груди апрелем,
И держать эту силу внутри - невозможно, слышишь?
Но, вскрывая себя, он попал в объектив прицела,
И какая-то сила все держит его на мушке...
Финрод воет навзрыд, и гитарою бьет об сцену,
Он как лучше хотел, он ведь просто хотел как лучше...
Время смотрит в упор, и глаза у него - больные.
Жизнь свои эпизоды нанизывает на нитку...
Кто-то скажет - дурак, мог бы жить и творить поныне,
Так как - хочешь не хочешь - а все-таки - знаменитость.
Только он не желает мириться с подобным кредо,
Он ведь, как ни крути, все же Финрод - а это значит
Что себя самого он отчасти продал и предал.
Но ему все равно нужно выиграть в этом матче.
Люди будут делить его имя в угаре праздном,
И из каждого слова выгоду извлекут...
Только он все равно им живым ни за что не сдастся.
Финрод смотрит в упор.
И стреляет себе в башку.