Уставшая птица упала на землю

Уставшая птица   упала  на  землю
Дутар  всполошился
и  визг  мандолины
Напомнил: 
Я   в  этом  краю чужеземец
На  горизонте  седые   вершины
Как  душно. 
Плоть  поражает   Восток: 
Витают миазмы  —  чуждое  зелье
Надменен  смуглый  пилот,
Бортмеханик   хмурый —   приземист
Спинам  хозарейцев  терзают  цепи
Рамазан. 
 От  жажды   белеют  губы
Из   прошлого — лжи  пересуды
По  этой  жизни  — 
утрачено  семь  столетий   
мужи  с  бородами  вечные   дети.
Унизят  грешников      камнями
Хищные   птицы  насытятся   мясом
плоти,  на  части   рваной  фугасом,
На    Руси   крещенных кремлями.
Позабыты    учения     наследий
Стенка на стенку
промеж  деревнями
На  груди   крест 
 от  деда   из   меди
казачий  мундир
 в  шкафу с  орденами.
И  когда-нибудь  вспомнят  соседи
преданных  пустыми  властями
Глаза,  проплаканные  матерями
Стоны  жен  не  согретых  мужами
Взгляд  суровый
Под  колесами  метанье   кеглей.
А  на   аренах    гибнут  акробаты
и до ушей  у клоунов  раскрашен рот
И  ложь   во фраках   —  дипломаты
Безмолвный    терпелив    народ ?
Под  тяжким  игом  из  рабов  господ.
Память  о   закадычном   друге
прерывист  подчерк 
рвет  бумаги  лист
и  знает  три   аккорда —
романтик,  гитарист
Вновь под   сомненья 
ставятся  заслуги
А на   паркетах   множество   повес
Отцы   в   лампасах — достойный  вес
С   дворов   арбатских — капитаны
запомнят   бабушек —  дворянок
Брусчатка.  Каблучками  площадей
Несется  цокот   гнедых  коней
Но  воет    эхо  гулкое  в  горах
и  все   реже  становился   строй
и   нет   сомнений   в   докторах.
Банк   взятый   на  семи  ветрах
Порой — к  сестричкам
рвались на  постой.
Свистели   среди   драки  пули
Блистали   молнии   ножей
И  горькой  правды  не  раз  хлебнули,
забывшись в  пьянстве   и  загуле
призрачных   и  светлых   миражей
Вскрывали   без   защиты   улей,
не  предъявляя  к   оплате  векселей
В       ущельях   постоянно    мгла
и  в   сумерках  все  кошки    серы
не  нажито  цветастого   барахла
за   смертью   лазили   в пещеры
Под  крики муэдзинов —
не  грела тишина.
Глаза   пустые  —
непознанный  Восток
исписан   вязью  не   один   листок.
Вместо  кукушки  в  зеленке  попугай
у   моджахедов   вестовой
И   псов   кудлатых  постоянный вой
И  каждый  нищий  скрытый   негодяй
Судилище — банальное,  по   сути
И  пакости — рассветы   лживой   мути
Святое  заменит  и уничтожит  автомат
на   паперти  придется   прозябать,
И раны   старые    опять  кровоточат
И  не   спасает  непутевых  Божья  Мать.