Эхо иных миров 3

1.
Хрупких чашечек фарфоры.
Тонких пальцев тайный жест.
Пересуды.Разговоры.
Тишина тенистых мест.

Легких платьев, длинных шлейфов
Мельтешенье меж аллей.
Нетерпение гвардейцев.
И тревоги матерей.

Ах, как медленно, как плавно
Солнце катится в закат.
До чего же было славно
Сотню лет тому назад!

2.
«…Крылатый лев, окаменев персоной,
Облюбовал гранит над речкой сонной,-
Он мудр, он спит, он не вступает в спор
Со вздорною семейкой мантикор,
Чьи изваянья выставлены рядом
И пожирают родственника взглядом…»

Придумав этот городской ландшафт
И обнаружив сигарет нехватку,
В прихожей надеваю куртку, шапку,
И на ходу наматываю шарф,-
На улице морозно и в потемках
По тротуарам мечется поземка…

«…Названье города давно не на устах,-
Оно исчезло отзвуком в веках,
И город сам давно исчез из вида,
Когда на дно спустилась Атлантида…»

...В киоске полусонная невеста,
А, может, и жена, а может, - нет,
Копается в коробках сигарет,
Находит наконец-то пачку «West»а,
Мне подает и, оттопырив попку,
Обратно удаляется в подсобку…

…Я возвращаюсь в комнату свою
К черновикам, к незавершенным строчкам,
Которые связали, как цепочка,
Два мира. Между ними я стою
Посредником. В часах иссяк песок.
Осталось дописать всего шесть строк:

«…Но я пишу о времени счастливом,
Когда и град стоял, и были живы
Все обитатели его. И в этих строфах
Ничто не говорит о катастрофах,
А слышится в них чей-то тихий смех,
Играет музыка, и спит крылатый лев…»


3.
Длинноногий кузнечик в оливковом сюртуке,
Не скрипач, но имеющий вес в музыкальных кругах,
Посиди, отдохни налегке на моей руке.
Слышишь, фуга звучит? Это снова играет Бах.
Он играет, и пот стирает с лица париком,
А в костеле не густо скучающих прихожан,
Что сидят, потешаясь тихонько над стариком,
И «мобилы» в карманах рингтонами глушат орган.
Длинноногий кузнечик, давай, обратимся в слух,-
Фортепьянный пассаж тонкой нитью в ткань фуги проник…
Говорят, что Бетховен был будто тетерев глух,
Ну а Мусоргский слишком закладывал за воротник.
Да и мало ли что говорят меж собой порой,
Ни к чему копаться в словах - потускневшем их серебре,
Ведь симфонии вовсе свой не теряют строй,
И никто не отменит ночь на Лысой горе.
Тень полета валькирий лунный луч оттенит,
Позже время расставит все по своим местам…

Запахнувшись в сюртук, на ладони кузнечик спит,
И сияют на небе созвездия россыпью звездных гамм…

(С) 2003-2014