Множество радостей светлых таится...

Множество радостей светлых таится
под внешней суровостью мира
Бога живого,
дающего слово
мудрым - его не меняющим на ощущение счастья земного -
с ухмылкой над этим злого итога телесного блага...

Ветром повеяло вешним,
простая бумага -
полем
воли
небесной
воскресно
вдруг обернулась...

Пой,
моя лира,
запах скворешен,
руками счастливого детства
подьятых к алтарным высотам
приютов древесных
для гимнов чудесных -
гортаней промытых эфиром,
лелеющим крылья пернатых,
поющих и в стыни
о радости жизни
лишённой корысти...

Плоские крыши
пятиэтажек
увенчаны кущами райских наитий,
дремлющих в веткозаветных
собраниях крон
сердцу кровных...

Женщин улыбки -
стран и времён озаряя пространство,
в сердце моём зажигают дух Одиссея -
смею войти к Пенелопе
гекзаметра ладом,
смею сказать Эвридике
слово Орфея,
смею Годиве сказать:
"Ты красива!",
смею Марине и Анне
вторить напевом -
с поправкою личного горя
и личного счастья
времени моего,
и мне данного края
в нём,
окоём выбирая всё тот же -
высокий страданием сердца
под током высоковольтным
Евангельского состраданья,
смею раздвинуть гробницы,
темницы,
стен опаданьем
волею свыше,
возлюбленной умозреньем
жизни знакомой
не понаслышке
с запахом хлорки
в камерах тесных,
с холодом быта вне милого дома,
с оледенением сердца
средь стыни
забвения
в рядом живущих -
взглядов направленных
к общим
для братства по Богу
святыням,
славлю гостеприимных в нужде,
мужественных в одиночку
перед толпою
кричащей: "Распни",
благославляю каждую почку
с листочком,
во сне
видящим жёсткую оболочку
стойкости зимней -
разорванной синью воскресной...

Скоро слово проснётся,
поющее о весне,
а пока,
в облака
дум угрюмых
закутана боли юдольной строка,
но ей снится -
шумом времени
не оглушённая птица
радости светлой -
светом
поэта
сквозь Лету при жизни
в равнодушной к искрам Божьим отчизне -
струится
в лицах
разных,
пьющих
фразы
поющие
Лесом Прекрасным -
сквозь данные лесоповалом страницы...