Головой тростник шевелит
Нежно машет: Мне пора!
Лишь продрогший можжевельник
Сел погреться у костра.
Тали горка... тали, тали!
С сухим сеном на вершках,
Та, с которой мы катались
На полиэтиленовых мешках.
Но не в том белесом снеге
И не ту любовь тая.
Знать под грусть моих элегий,
Загрустила Мать моя.
Сено бежевей и суше
И ухабин мрачных рать,
Так же, глянешь к себе в душу
Даже негде сесть посрать.
Тали речка... тали, тали!
Качу с жизнью наравне,
Но под песнь ее проталин,
Загрустилось нынче мне.
За проталины и слезы
У Бога милость не прося,
Жду крещенские морозы,
Чтоб душа замерзла вся.
Да! Иная нынче речка
И замерзшая вверх дном.
Я гляжу на солнце свечку,
Не жалея об одном.
Что коньки мои, как ветер
Принесли меня сюда,
Что я жил на этом свете,
Что я сгину без следа.
Вот и все и тихо, тихо-
Греюсь холодом свечи.
Спит пшеница, спит гречиха-
Все мы, все мы замолчим.
Вот и все, крадется вечер
И заря пунцовая.
Запад тушит свою свечку,
Чтоб зажглася новая.
Свидетельство о публикации №114030203239