Тет-а-тет

Темная комната. Этакий кулуар - оббитые тканью стены, полусъеденные тенями, драпировки, скрывающие, вероятно, выход, приглушенная музыка.
Стол завален бумагами, из под которых виднеются тут и там чуть скругленные края планшетов, вычурные перья, еще какая-то мелочь. Небольшой торшер роняет на весь этот беспорядок пятно мягкого, желтого света, оставляя в тени лицо сидящего напротив.
Моя голова кружится, гудит как колокол - последствия удара. Видимо, прикладом наподдали. Странно, что совсем нет боли. Касаюсь ладонью затылка, мимоходом отмечая, что наручники исчезли. Затылок чист - ни капли крови, даже шишка не вскочила. А казалось бы, удар такого здоровяка должен был проломить череп. Странно.
Незнакомец, сидящий напротив, крутит в руках какую-то блестящую мелочь. Это отвлекает, гипнотизирует. Невольно, я начинаю рассматривать его руки. Длинные пальцы с аккуратными ногтями. Ни колец, ни следов аугментации, ни татуировок - ничего, за что можно было бы зацепиться. Лишь длинные, ловкие пальцы. Белые, кружевные манжеты, серебряная окантовка черных рукавов.
-Итак, что ты можешь сказать в своё оправдание?
Голос смутно знаком, не более. На границе сознания возникает ассоциация, но, так и не добравшись до осознанности, тихо умирает.
-Мне нечего сказать. - Голос у меня хриплый, таким только собак пугать.
-Тогда я скажу за тебя. Ты испугался, парень. Испугался и начал палить по сторонам. То, что ты попал хоть в кого-то - всего лишь случайность. Такое случается с молоденькими мальчиками, заглянувшими в комнату, где порезвился... - Незнакомец осекся. - Сам узнаешь кто. Не буду ломать интригу. Ты мне лучше объясни природу своей дальнейшей истерики. Что это было? Уязвленная честь? Ты аколит, Индис. Твоя честь, отныне, не имеет значения. Разве пытается сломаться отмычка лишь от осознания того, что не подходит на роль болтера?
-Отмычки ломаются когда не подходят к замку.
Кажется, я понял. Это Инквизитор. Каид. Теперь мне кажется, что я вижу вырисовывающийся из теней силуэт шляпы Охотника за ведьмами.
-Но это был не замок, Индис. Твоя вина не в том, что ты испугался той мясорубки. Ты виноват в том, что сделал неверные выводы и посмел сам решать свою судьбу. А ведь совсем незадолго до того, ты клялся, что понимаешь тот факт, что отныне твоя судьба никак не зависит от твоих желаний. Ты соглашался стать инструментом Инквизиции. Её отмычкой. Так с чего ты взял, что Инквизиция дозволит хорошей отмычке сломаться лишь от того, что она не подошла на роль болтера?
-Хороший инструмент должен быть универсальным.
-Назови мне хоть один универсальный инструмент.
-Болтер вполне заменит отмычку.
-А скальпель он заменит? Перо? Чесалку для спины?
Неожиданное сравнение вывело меня из шаткого равновесия. Пока я думал, человек продолжил:
-Ты сидишь сейчас и жалеешь себя. Ах, какой я несчастный, я непременно должен умереть, чтобы смыть этот позор. - Искусные модуляции голоса заставили меня усмехнуться. - И весь этот балаган растет именно из этой вот жалости. Из-за нее ты подводишь команду, уменьшая ее эффективность сразу на несколько боевых единиц. Тебе должно быть стыдно.
Перст указал мне в грудь. Человек поднялся из-за стола, я всё еще не вижу его лица, но теперь могу оценить его рост и сложение. Если глазомер меня не подводит, он чуть ниже и шире в плечах. Голову действительно венчает шляпа. Человек делает несколько шагов и я понимаю, что он заметно хромает. Странно, не помню, что бы...
-Итак, продолжим.
Чтобы загладить свою вину, тебе нужно будет принести группе и Претусу лично извинения за безобразную истерику, устроенную тобой. В дальнейшем, ты будешь вести себя тише воды, ниже травы и полностью повиноваться лидеру группы. Тебе придется побыть Соломоном.
-Что?!
-Тише. Не в том смысле. Стать настолько покорным ты никогда не сумеешь. Дальше. Как только выдастся случай, составляешь подробнейший отчет о своих догадках.
-К-ка...
-Не перебивай. И про вентиляцию, и про лезвия, и про паразита. Поэтапно и доходчиво. И сделаешь это для того, чтобы показать всем, что еще годен к службе. Конечно, придется поработать над волей, но это сейчас отнюдь не первоочередно. Теперь спрашивай. Разрешаю.
-Откуда вы знаете о моих догадках?
Человек смеется. Делает шаг к столу.
-О, я знаю о тебе многое. Больше, чем ты сам сейчас знаешь о себе.
Он опирается руками о столешницу, вызвав небольшую лавину бумаг - листы скользят вниз, падают, исчезают в темноте беззвучно, бесследно. Наклонившись, он склоняет голову к плечу, давая свету торшера упасть на его лицо и я вижу, наконец, его глаза.
Зеленые глаза. Бледную кожу, иссеченную несколькими шрамами. Один - самый старый, идет через переносицу наискось. Я вижу его тонкие губы, искривленные язвительной улыбкой, вьющуюся прядь, падающую на лоб. Эта прядь - медная. Вижу узор электу, поднимающийся с шеи на челюсть. Я вижу себя. Себя и десятки лет, прошедших неизвестно когда.
-Да, все это - не более, чем бред. - Говорит мне человек с моим лицом. - Это не видение будущего, не пророчество. Всего лишь бред, вызванный стрессом и последствиями удара. Врядли, очнувшись, ты что-либо вспомнишь. Но я надеюсь, что хотя бы часть нашего с тобой разговора сохранится в твоей голове. Как обрывки сна, как забрёдшие в этот пустой ларец случайно мысли. Я на это надеюсь. А теперь - лови.

Последним, что я увидел, стала летящая ко мне монета. Золотая монета достоинством в один трон, медленно заполнившая все поле зрения, а потом и вовсе накрывшая меня милосердной тьмой.