Перевод на мову

                Вспомнился анекдот периода истерической
                борьбы с птичьим гриппом:
                - Мама, а зачем дяденьки по телевизору птичек стреляют?!
                - А это чтобы птички не болели.

     Как-то так карта нашей Истории всегда ложится, что мы непременно кого-нибудь спасаем. И результат как под копирку: выжившие от спасения нас кротко благодарят, не пережившие – громко проклинают. Так было с Венгрией, Чехословакией, Афганистаном, с Бесланом, с Норд-Остом, далее везде. Как ни спасём, так сами недоумеваем – чего они все такие хлипкие? Вроде танковый снаряд принципиально от пули из ПМ ничем не отличается. Но их пули застревают в наших бронежилетах, а после наших снарядов останки боевиков от останков заложников не отличить. Может, они что-то не так надевают?
     Правда, справедливости ради, как-то наши 40 снайперов столь ловко пикник на природе устроили, что все боевики целенькими ушли, и заложники только нервами до сих пор мучаются. Так с последним у нас даже бравые кинематографисты лихо справляются – подымит мужественный Штирлиц или многомудрый начальник папиросой, успокоит нервы –  и готово! Германия повержена и Россия второй прыжок над пропастью в едином порыве и с тесным сплачиванием своих рядов вокруг ненаглядной партии. Правда, вражьи голоса утверждают, что если бы те снайперы сидели по казармам, результат для боевиков был бы не хуже, а про заложников и говорить не приходится. Так ведь и мы всегда для того, чтоб лучше.
     Чувствую, стоять на Украине новому памятнику Амину. Лишь одно мучает, как будут называться наши солдаты. На манер с афганцами – украинцами? Или всё же хохлами?
     Хоть бы над этим в наших штабах подумали. Хоть бы над этим…

Г. Л. ГЕНЦЛЕР,
член Союза журналистов РФ
Ночь на 2 марта 2014 года