Петь и петь бы...

Петь и петь бы,
лететь бы по волнам эфира,
гимнами небу -
крыльями сердца
разумного верою
в Бога живого,
твердь раздвигая,
в которую смерть -
никогда не проникнет...

Но слово -
зреет не сразу...

В объятиях глухонемого
мира насущных,
телу диктующих
тем -
нем
я...

Но фраза с небес,
прилетевшая вроде бы сразу -
на самом-то деле:
моим отрешеньем от славы телесной
влекома,
меня проверявшая неоднакратно
на крепость
веры в неё -
Олимпийскую,
не рукодельную,
влагой Кастальской рождённую -
ввергает в объятия
высшими,
свыше
ниспосланными
свободами
небосводными
дух,
что глух
к зову бренных забав
у Распятия...

Из могилы восстав
Божьей милостью
стих -
убиенный
не раз и не два -
естества
буйством плотским,
приятием смертных законов,
помогающих жить
по могильным понятиям
славно -
вседозволенно,
жирно -
на фоне
беды неуёмной для многих и многих,
кто в Боге себя человеком находит -
восклицает:

Осанна!
Аллилуйя!

Неужто я снова,
Бога живого -
воскрешеньем из мёртвых,
ощущением истинной жизни
в отчизне
корысти
и фальши -

искренно славлю?!