Георг Тракль. Псалом

Это – свет, который ветр загасил.
Это –  кабак на отшибе, что после полудня покинет пьяный.
Это – по склону холма виноградник, сгоревший и черный,
полный дыр с пауками.
Это – покой, что они побелили извести молоком.
Умер блаженный. Это – дабы бога солнца принять,
Остров южного моря. Бьют в барабаны.
Мужи восстают в воинственных танцах.
Жёны поводят боками в арканных побегах и огневых цветах,
Когда море поёт. О парадиз, потерянный нами.

Золотые леса покинули нимфы.
Погребается пришлый. Начнётся переливчатый ливень затем.
Появится сын Пана  в облике землекопа,
Коий  на раскалённом асфальте полдень проспит.
Это –  девочки во дворе в платьицах, разрывающей сердце
бедности.
Это – аккордами и сонатами полнясь, комнаты.
Это – тени, что обнялись пред занавешенным зеркалом.
У окон на солнце греясь, выздоравливающие в госпитале.
Белый, вверх по каналу кровавых моров заразу неся, пароход.

Чужая сестра вновь кому-то в недобрые явится сны.
Покоясь, с его звездами она играет в орешнике.
Студент, быть может, двойник, отступив от окна, долго затем
глядит ей вослед.
За ним стоит его мёртвый брат, или он спускается вниз
по винтовой лестнице.
В сумраке ржавых каштанов меркнет послушника юного лик.
Сад ввечеру. В галерее кружат летучие мыши.
Дети привратника кончают играть и золото ищут небес.
Последний аккорд квартета.  Слепая, дрожа, по аллее идёт
И ощупывает поздей свою тень на  стылых  стенах, окружена
сказками и святыми легендами.

Это – пустая лодка, которую в черном канале сносит вниз ввечеру.
Сокрушаясь в урюмости старой ночлежки, людские руины.
Мёртвые сИроты лежат у кладки садовых оград.
Из серых комнат выходят ангелы с пятнами от нечистот на крылах.
От их пожелтелых вежд тянутся капель черви.
Как и в дни детства, темна и безмолвна, площадь пред церковью.
На серебристых подметках мимо скользит прежняя жизнь,
И к вздыхающим водам сходят тени отверженных.
В своей могиле играет со змеями белый маг.

В безмолвьи над скопищем черепов отверзаются Божьи Очи Златые.