Куда миновали чёрные дни

Рассказ

За день до боёв я прибыл в Киев на переговоры в штаб-квартиру крупной корпорации.

В хорошие времена такие переговоры занимают минут пять. Но пока мы обсуждали новости, прозвучал звонок, и мне предложили со всеми переехать в пригород.
 
Над Крещатиком поднялся чёрный дым, стала слышна стрельба и крики.

Пришлось поработать грузчиком.
 
Так я оказался взаперти на три недели. Кормят хорошо, у меня своя спальня.
Я пишу, сколько хочу.
 
Экстремисты разгромили офис корпорации через неделю.  Охрана отступила из безлюдного офиса без борьбы.
 
Остались оргтехника, аквариумы, часть документов, бар, наполненный дорогим алкоголем.

Сейфы, иконы, картины, пару ковров в комнатах отдыха и очень дорогая мебель.
Случаи разгромов в Киеве не были часты, но были. Случались изнасилования.
Убогие люди тоже хотят любви.
 
За пару дней до окончательной победы революции я просил партнеров выдать мне оружие.

«Зачем оно тебе?», – спросил старший.

«Дорого продам жизнь», –  ответил я ему стихом.
 
Мы все сейчас поэты и философы – даже угрюмые бойцы. Помогает.

«Еврей с гранатой хуже атомной войны», – сказал старший.
 
«Антисемиты», –  понял я.
 
Ярые и злобные антисемиты.
 
Распнут, как Христа, а потом обожествят, чтобы успокоить совесть.
 
Изолгут мою ипостась, выставят на всеобщее обозрение, отнимут имя.
 
Справа коррупционеры, спасающие себя любой ценой, слева грабители, между ними антисемиты, для которых я хуже атомной войны.
 
Похвалу мы часто принимаем за оскорбление, а оскорбление за похвалу.

Я развернул перед антисемитами героическую историю еврейского народа, начиная с Бар-Кохбы.
 
Антисемиты испугались и зауважали меня.

Но оружие не выдали.
 
Усилили охрану пригородной гостиницы, где все мы, зажравшиеся бывшие олимпийцы, укрылись от справедливого гнева народа.

А через два дня ультрас разгромили офис.
 
Первых захватчиков выбила вторая группировка. Мне запретили участвовать в переговорах.
 
Я хотел торпедировать переговоры, предложив экстремистам крупные торговые преференции на рынке украинского угля.
 
На переговоры поехал малообразованный малокультурный Толик со шрамом на лице из 90-х.
 
Обошлось частью мебели. Долго искали иконы. Две вернули.
 
Боевики большие идеалисты – заняв здание, они за трое суток ни разу не посетили прекрасную сауну и сияющие финской белизной душевые. Чистые сухие полотенца пропали. А бар, бар…

Я не любитель алкоголя, но как пройти мимо бутылки самой по себе. Скромные и тусклые стоят тысячи, а самые вычурные всего сотни долларов.
 
Вам покажется это панибратством  с читателем, но будь у вас миллиард, вы бы так не сказали.
 
Знаете ли вы, что такое этот миллиард?

Миллиард долларов это не просто очень-очень много миллионов.
 
Миллиард долларов это светлый сказочно красивый город у моря. С парками, театрами, картинной галереей.

Вдали несколько заводов. Ни одна струйка дыма не видна над промышленной зоной.
А воду можно пить из крана.

Прекрасный город счастливых людей. Город, в котором нет злобы и ревности. Выборы мера там праздник, а подсчёт голосов происходит в Интернете.
 
Вы думаете, что я начитался Ефремова и Стругацких и кликушествую?
 
Я неделями жил в таком городе. Ефремов и Стругацкие только сочиняли, а я жил.
 
Я влюблялся  и прощался там с любимой, продолжая её любить.
 
Я нашёл там старика-зеленщика, который, зная арамейский язык, внушал это знание прохожим, прикрываясь обликом торгаша.

«Гэвэл гаволим?», – спросил я старика – ведь никто не покупал его петрушку и укроп – суета сует?.
 
«Кулой гэвэл», – вздохнул старик – всяческая суета.

В этом городе есть сверкающие спортивные залы, где улыбающиеся жители тренируют своё тело и дух.

Но самое поразительное там, это тёмная комната, где человека сажают в кресло, надевая на него специальный шлем.

Шлем создаёт у человека иллюзию. Да, да, иллюзию. Эта иллюзия – предательства любимой женщины. Полное погружение в реальность. Это тренажёр совести.

Сам я не рискнул сесть в кресло – в этой части мне хватает реальности, но я говорил с прошедшими полный курс.

Полный курс тренажёра совести включает выжигание напалмом и атомные бомбардировки, бряцание оружием и организацию массовых беспорядков.

Человеку кажется, что всё это оправдано ради счастья миллионов, и он предаёт любимую.

Похмелье страшно.

Наверное, вы решили, что я сошёл с ума? Не правильно. Я не сходил с ума, и никто меня не свергал.
 
Я родился сумасшедшим.
 
Сумасшедший не боится прослыть сумасшедшим. Это вор и убийца боятся прослыть собой.

А сумасшедший боится прослыть нормальным.
 
Больному нужна его болезнь. Иначе это симуляция.

Мы все здесь теперь стали друзьями, но меня никуда не выпустят – я был на трёх совещаниях и со мной делились планами корпорации.

Чтобы я не чувствовал себя на каторге, меня назначили вице-президентом по альтернативному развитию с жалованием десять тысяч долларов.

Президент корпорации, бывший старший, сказал мне: «Самое трудное в крупном бизнесе – сохранить свой нейтралитет в политике. У нас в Украине на это уходит треть бюджета. Ради тысяч наших рабочих нам нужно сохранить нейтралитет».

Корпорация ищет мне особняк в тихом центре.
 
Я созвонился с арамейским зеленщиком – он готов работать у меня садовником.

Надо спешить – скоро зазеленеет трава, в Киев возвратятся птицы и зацветёт сирень.

Идея тренажёра совести принадлежит блоггеру Vladimir Yaskov.