Шакти

1.

Поспешность, с которой ты покидаешь меня, свидетельствует о том,
Что я отыграл свою роль сегодня, а впереди у тебя дела поважнее.
Божество скользит рассеянным взглядом, все течет своим чередом,
И глаза на поминках по самолюбию делаются влажнее.

Легкость, с которой я исчезаю из сферы внимания твоего, смешна.
В завистливом недоумении остаются преступники, призраки, чародеи.
Миг – и я безымянен, бесформен. И воцаряется тишина
В коридоре, на лестнице, в жизни, лишенной оправдывающей идеи.

Как глубина зеркал не содержит сама предметов, так и твоя душа
Не содержит меня… Но моя глубина сохраняет твои приметы.
Я погребен среди прочих второстепенных явлений мира, пишу, шурша
Мыслью бумажной, о романтическом чем-то и привожу примеры.

Деньги, геройские подвиги, власть – от веку прельщали прекрасных дам,
А уж приправленные сентиментальностью, качества эти воистину величавы.
Я же с охрипшей дудочкой с детства мечтал скитаться по городам
Или, скорее, по тундрам, горам, болотам – вдали от любви и славы.

Судьбою брошенный вызов, однако, нельзя не принять, как реальный шанс
Познать запредельное, окунуться в пугающее иное…
Приближаясь к тебе, я теряю ориентацию, я погружаюсь в транс.
Однако и без тебя - не становлюсь собою.



2.

Я все еще в самом низу, у самого основания лестницы в небо.
Ночной дождь освобождает меня от мыслей и от волнений.
Но свобода моя кратковременна, а беспокойство мое нелепо.
Вот и деревья впотьмах трепещут, не защищенные от изменений.

Я смотрю на свои ладони и вижу их в сумраке, как чужие.
Я слишком долго смотрю на них, понимая, что я, пожалуй, не тело.
Чтобы рассеять всю плотность предметов, такие большие
Прикладываю усилия, но все же освобождаюсь медленно и несмело.

Думаю, нужно открыться всему как оно есть, бесстрастно,
Просто смотреть не важно куда, ибо всякая глубина бездонна,
Потом принять, что поверхностное – слишком суетно, своевластно.
Потом принять невозможное и дальше двигаться неуклонно.               

               
Ночной дождь воистину милосерден – не то что люди. Он кажется нежным,
Он представляется сострадающим, утешающим. Разве это случайно?
И благодать различения собственной единичности – в целостности безбрежной –
Возвращается, как подарок, как чудо, как откровение и как тайна!

Я выныриваю из бесформенности и обезличенности – в ночную
Тишь, в которой прохладный дождь шелестит бессонно.
Как же я благодарен ему за подтверждение, что существую,
И за то, что он прикоснулся ко мне так любяще, так благосклонно!

2010 г.