Вещь, знай своё место!

Однажды со мной произошло примечательное событие.
 
Я был призван на очередные военные сборы, и в качестве охранника попал в военную тюрьму «Мегидо», в которой содержат арабов с «оккупированных», а, по-моему – с освобожденных территорий Иудеи и Самарии, осуждённых террористическую деятельность и прочие преступления против государства Израиль

Условия в этой тюрьме были отвратительные. Жизнь в дырявых палатках, сохранившихся, очевидно, ещё с войны шестьдесят седьмого года, постоянные проблемы с душем и питанием. Охранников всегда не хватает – не весь народ Израиля един в порыве защищать отечество. Так что те, кто призвался, дежурят вдвое больше положенного.
 
Единственное преимущество этого места службы состояло в том что, сидя четыре часа на вышке, ты был совершенно свободен.
Стандартный джентльменский набор охранника, поднимающегося на сторожевую вышку, которая представляла собой здоровенную металлическую бочку с крышей, закрепленную на длинных железных штырях, включал в себя сигареты, термос с кофе, семечки, книгу, газету и радио, работающее от батареек.
Так что, на четыре часа дел было – по горло. А если всё это надоело, то можно было, на худой конец, и за арабами понаблюдать.

И вот, однажды, сижу я на вышке, в этой арабской тюрьме, что напротив перекрёстка Мегидо, знаменитого тем, что там, согласно Ветхому Завету, должен состояться Армагеддон – последняя битва Гога и Магога, противостояние Добра и Зла, в котором, конечно же, победит Добро, после чего наступит всеобщий happy end.
Читаю первый том из двухтомника Акутагавы. Сам - грязный, как чёрт - неделю не мылся, с вечера ничего не жрал, спал мало и плохо. Злой.
 
Читая новеллу "Сомнение", я решил заглянуть вперёд, дабы посмотреть, сколько ещё осталось до конца оного произведения. Не потому, что слишком уж скучно, скорее напротив, слишком много сомнений.
Неожиданно, на 269 странице я обнаружил небольшую поздравительную открытку.
Некую Ритулю поздравляет с днём рождения некий Наум. Вот полное содержание этого старинного текста:

«Дорогая, милая Ритуля!
От всего сердца поздравляю тебя с днём рождения. Будь здорова, будь счастлива! Желаю тебе много, много радости, успехов и удач. Желаю, чтоб все твои желания исполнились!
Обнимаю и целую тебя
Наум.
12.01.73.»

Прочитав и внимательно изучив эту открытку, я надолго задумался о превратностях наших еврейских судеб. Обычная поздравительная открытка предстала в моем воображении в качестве классического литературного детектива или же, выражаясь словами «фараонов», навела меня на таинственный след.
 
Тайный след текста, через который, словно через увеличительное стекло, можно разглядеть линии судьбы этой книги и её бывших владельцев.

Несколько биографических лучей преломляющихся в призме времени, пересекаются друг с другом, расходятся под острыми углами, и вновь пересекаются в той самой точке, в которой в данный момент нахожусь я.

Двухтомник Акутагавы Рюноске был подписан к печати в октябре 1970-го года, а напечатан - в начале 1971 года. Открытка же, обнаруженная мной в середине первого тома, подписана 12.01.73.
Я, в данный момент, пребываю в декабре 1994 года. Следовательно, книге 23 года, а забытой в ней открытке - 21.

Можно предположить, что двухтомник поступил в продажу где-то в середине 71-го. Тогда же он и был куплен этим самым Наумом. А кто ещё мог тогда купить двухтомник Акутагавы, о котором и до сих пор в России мало что знают? Только Наумы с Хаимами и раскупили этот скромный 50 – тысячный тираж.

Года через полтора, в январе 73-го, Наум подарил двухтомник некой девушке Рите, которая, естественно, так его и не прочитала. Добравшись до середины 1-го тома, она бросила сие бесполезное занятие, о чём и свидетельствует забытая между страницами первого тома открытка.
 
Очевидно, первый владелец издания - Наум, тоже не получил особого удовольствия от новелл Акутагавы, ибо издревле известна привычка настоящих букинистов, да и просто добросовестных читателей, любимые книги не продавать и не дарить. Наум тоже не дочитал двухтомник - слишком уж хорошо сохранились книги за двадцать с лишним лет.
 
Хорошо помню, как я купил это издание в букинистическом магазине в Минске, на улице Комсомольской, в начале 90-го года. В то время в книжных магазинах можно было хорошо поживиться, т.к. евреи, уезжая из Союза, безжалостно расставались с накопленными духовными ценностями.
Отсюда, кстати, напрашивается параллельный вывод - вопрос: а были ли все эти "духовности" для них действительно "ценностями"?

Вышеупомянутая  Рита, продержав книги на полке 17 лет, в конце концов, отправила их в букинист, и уехала из Союза, где-то в конце 90-го, или в начале 91-го года.
Скорее всего, в Израиль, поскольку ворота в Америку уже были закрыты. То есть, уехала она туда же, куда и я, примерно в то же время.
По иронии судьбы книги, которые она за ненадобностью сдала в букинист, последовали за ней, но уже, слава Богу, в моём багаже.
 
Рите сейчас должно быть лет 45-48. Да и Наум, если жив, тоже должен быть где-то здесь. А куда же ещё податься еврейскому полу-интеллектуалу начала семидесятых годов?

Читая Акутагаву, я использовал поздравительную открытку в качестве закладки. Впоследствии, Акутагава занял почетное место на моей книжной полке. Но, что же делать с этой старой, никому не нужной открыткой? Будучи человеком светским и не суеверным я, тем не менее, вспомнил фразу Евгения Шварца «Вещь, знай своё место!», и вновь поместил открытку в первый том, на 269 страницу.

По прошествии нескольких лет, я приобрёл прекрасное академическое издание произведений Акутугавы Рюноске, в четырёх томах. Старый, зачитанный двухтомник оказался «не у дел». Необходимо было его куда-нибудь пристроить.

У одного из моих друзей был день рождения. Воспользовавшись ситуацией, в дополнение к основному подарку, я торжественно вручил ему двухтомник Акутагавы.
На всякий случай, хотя в этом не было никакой необходимости, я битый час, вдохновенно разглагольствовал о японской литературе, бусидо и харакири (что, впрочем, более относится к жизни и творчеству Юкио Мисимы).
О вложенной в первый том открытке я совершенно забыл.

Через некоторое время, когда я снова был в гостях у своего друга, он неожиданно сказал, что, подарив ему книги, я забыл в одной из них какую-то открытку. С этими словами он смущённо вернул мне послание Наума к Ритуле.
Я же, вместо того, чтобы опустить эту старую открытку в мешок с мусором, почему-то положил её в карман.
 
Месяц назад этой открытке и записанному на неё тексту исполнилось тридцать лет.
Где тот Наум и где та Ритуля? И вновь мне вспомнилась фраза из «Тени» Евгения Шварца: «Вещь, знай своё место!» Место этой открытки, в конце концов, оказалось в моём письменном столе.

7.12.94.  – 20.02.2003.

P.S.

Сейчас, существуя в конце февраля 2014 года, т.е., спустя двадцать лет после этой истории, я вновь обнаружил в ящике своего письменного стола открытку, в которой Наум поздравляет Ритулю с днем рождения. Сейчас эти персонажи кажутся мне мифическими, как герои дантовой "Божественной комедии". Однако, тот самый двухтомник Акутагавы Рюноскэ по-прежнему живет на книжной полке моего друга, а вышеупомянутая поздравительная открытка все также покоится в ящике моего письменного стола.

Может быть, запустив этот рассказ в "ювенильное море" интернета, я подниму из мутных глубин времени образы Наума и Риты, праздновавших день рождения последней сорок лет назад?

27.02.2014