Апрельский февраль, март...

Владимир Митюк. Апрельский март…
(Ох, эти женщины! Апрельские тезисы).

Ох, эти женщины, непредсказуемы и прозрачны одновременно. Поступки их необъяснимы, и, вместе с тем, подчинены странной, но узнаваемой женской логике…. Если ждешь – не дождешься, когда, то, если удается – то сразу и много. И стихира тому пример. Вот, автор куда-то делась, или, как говорят на бывшей Украине, где-то делась, беспокоишься, и вдруг…

Нет, исчезают часто, если вдруг нечто нагрянет, и тогда уже не до страданий и стихов. Ведь именно переживания вызывают, нет, способствуют рождению, страстному, бурного потока душевных излияний. Обретет страсть – не до поэзии. А когда придет желанное спокойствие, польются стихи, но уже более гладкие, красивые, с ровными строчками. Их легко можно отличить от написанных по заказу, или с желанием добрать до новой книжки. Казалось бы, незначительные нюансы, но придирчивый и внимательный читатель может, может…. Или не может…

Владимир Морозов, известный санкт-петербургский поэт, постоянно твердит – писать надо, работать, каждый день…. несколько книжек за год. Отличный результат, но тот, кто слепо следуют подобным советам, может наполнить свою поэтическую авоську словесным мусором.… По себе знаю.

Таких авторов предостаточно, и они тоже вычисляются. Легко.

А к чему я? Не секрет, что произведений некоторых авторов ждешь, беспокоишься, потом они вдруг проявляются и сразу огорошивают читателя. И, вместо того, чтобы каждый день – или через день, два, открывать страничку и наслаждаться чтением – более двух-трех в день – сложно, иначе глаз замылится….

Получаешь  небольшой сборник. А если это твой избранный автор.  К которым, безусловно, относится и Наталья Апрельская, тогда откладываешь в сторону все дела…

Надо не только прочитать, а прочувствовать стихотворение, и отзыв неформальный написать.

А сразу не получается.

Помнится, в прошлой статье (Апрельское внесезонье, ttp://www.stihi.ru/2014/02/03/255)  я написал, что у меня не вызвали восхищения стихи, написанные про наш город, его погоду. И не потому, что есть некие претензии к стилю, образам, и проч…. Ведь хочется найти нечто новое. Открываю «Март»… И жалею лишь о том, что сам не обладаю ни поэтическим даром, ни памятью, чтобы выучить наизусть.

Читаешь и осознаешь, что подобного не может быть ни в каком ином городе, несколько сочных, грустных строф – и понимаешь, что именно так и есть на самом деле – Черная речка, и льдины, и дохлая собака, уплывающая в вечность. 

Стихотворение необходимо привести полностью… Особенно сейчас, когда февраль, забыв про непогоду, невозвратимо стремится в весну.

Март

Март по земле ступал. Снега стекали.
Земля чернела, начиная жить.
Пыталось солнце на асфальтной стали
Остатки луж лучом испепелить.

На Чёрной речке торопились льдины
Попасть зачем-то под широкий мост.
На льдинах – утки –  мелкие пингвины,
Коричневели в свой утиный рост.

И вдруг средь них – мохнатой кучкой брака
На грязно-белой ледяной спине –
Примёрзший труп. Подохшая собака.
Плывёт под мост. От жизни в стороне…
…
В том же ряду – не знаю, как на самом деле по хронологии, но в порядке, так сказать, поступления на сайт:

***

Лупит ветер пространство листвой
И швыряет на гладь тротуара,
В бесшабашной гульбе ветровой
Завывает в порывах-ударах.

Осень всё раздражает и злит:
В заводной необузданной пляске
Ветер платье сорвал, и размыт
Макияж начинавшейся сказки.

Бывших листьев осенних тряпьё
Дворник кинул в небрежные кучи.
Рыщет в мокрой земле вороньё
Серокрылой проекцией тучи.

Вид деревьев – не лучше калек,
Растопырились в небе по-крабьи.
Злится осень, что короток век
Ослепительной яркости бабьей.
Какая страсть, образность, и вновь отражение именно нашей погоды, бесконечной осени, и, увы,  некоторой безнадежности.  Правда, мне показалось несколько затянутым, последняя строфа кажется излишней.    Ведь уже: “Бывших листьев осенних тряпьё / Дворник кинул в небрежные кучи”.

После этого, мне кажется, уже не нужно описывать калек-деревьев – довольно, читатель и так представит, что с ними произошло, раз дворник сгребает опавшие листья. Но это решить может только автор, а мы лишь следуем за ним по нашей – повторяюсь – бесконечной осени…. 

Наблюдение

Как четко прорисована листва
На тёмно-синем ватмане небес,
Что даже ветра легкокрылый бес
Её коснуться пробует едва.

Как будто бы нарушивший табу,
Горит пугливо уличный фонарь,
Застенчиво белеющий янтарь,
У вечера осеннего во лбу.

Прозрачный эльф взлетит из-под листка.
И в танце закружится. Но тотчас
Фонарный свет его лучом предаст,
Из эльфа превращая в мотылька.
…
Автор не смиряется с непогодой, находит светлый лучик надежды на темно-синем ватмане небес. Тучи рано или поздно должны развеяться, и будет гореть пугливый уличный фонарь. Оптимизму автора следует позавидовать, но…. Вспоминаются строки – «Ночь, улица, фонарь, аптека»…  (А.Блок) и – чуть позже – «Когда качаются фонарики ночные, когда на улицу опасно выходить»…  (Глеб Горбовский). Весьма трудно избежать подобных аллюзий,  а представить эльфа – опять-таки, воля автора. Ну не мотылек он!

Как и пожилая женщина из следующего стихотворения:

Женщина

Вон женщина напротив. Не сказать,
Что бабушка собой – скорее дама –
И в возрасте достоинство и стать.
Открытка с цифрой восемьдесят пять
В руке её, и с кружевом панама.

Морщинки – не помеха красоте,
Подчеркивают молодость во взгляде.
А дама, улыбаясь, между тем,
Какой-то сохранившейся мечте,
Поправила уложенные пряди…

Наверное, актриса? Но в ответ
Она лишь усмехнулась без досады.
И словно открывая нам секрет,
Заметила: «Скажу вам тет-а-тет,
Быть женщине актрисой точно надо!».

Наталья точно подметила – наши женщины, прекрасные независимо от возраста, умеют сохранять и стать и достоинство. А уж такие актрисы! Никогда не поймешь, что у них на уме, и не важно, сколько лет – год, восемь или восемьдесят. Может, не всегда так, но хочется. Небольшое преувеличение не повредит. А мечта – мечта и есть, чтобы не сбыться.

А здесь…. Бр-р, даже мурашки бегут, стоит представить, как из твоих стихов, миниатюр строят твой образ, как это делает автор в следующем стихотворении:

Дневник

Мимолётно, урывками, наскоро
Я читаю тебя, как дневник.
Изучаю историю автора
В череде рукописных улик.

Хоть прочтение это заветное
С ожиданьем порой не в ладу,
Я листаю богатство несметное,
И себя по страницам веду.

Проберусь иногда в междустрочия,
Чтобы вынести главный урок:
Обо мне говорит многоточием
Каждый твой дневниковый листок.
…
Поэт - хирург, или патологоанатом? Препарирует, пробирается в душу психотерапевтом, и читает между строк…. И, главное, запоминает все! Хорошо, что написала – предупреждение. В своих опусах буду осторожнее, не то мало что подумают! Правда, уроки редко идут впрок, каждый наступает на собственные грабли. Урожай на них, что ли?
И вот, наконец...

Беседа

Она курила нервно сигарету,
И говорила в сотый раз о нём.
Нас двое было. Сыпались секреты.
Но ощущалось явно, мы – втроём.

Он был при нас, растерзанный, распятый,
Раздетый разговором донага.
Рассказанный детально и предвзято,
Похожий на любимого врага.

Она смеялась. Деланно, для вида:
Мол, без него ей проще не в пример.
Но прорывалась слёзная обида
Сквозь театральность речи и манер.

Очередной намек – женщина всегда хранительница тайны, и не факт, что, даже когда она с вами, мысль ее может быть бесконечно далеко. И даже обида – больше на себя, нежели на кого-то третьего, четвертого, пусть его косточки добела отмыты Фейри, и крутится рулетка чувств, не зная, где остановится шарик. И враг может стать любимым, и наоборот. Истина.

Ну, вот и все. Не смог остаться равнодушным. Отложил все дела, и даже собственные опусы. Они подождут, а я… Буду с нетерпением ждать новых произведений Натальи, пронизанных тонкой иронией, любовью к жизни во всех ее проявлениях, будь то погода-непогода, пейзажная зарисовка неожиданная встреча или обычный разговор.   

От автора. Я позволил себе привести не цитаты, а стихотворения Натальи Апрельской полностью, чтобы читатель, вслед за мной, пошел следом (!) за автором. Очень интересным, и стал постоянным читателем.

Если статья не понравится, меня непременно пристрелят, именно на Черной речке. И я с небес буду гордиться тем, что…



26.02.2014, СПб