Дорога в воркуту

Мне ровным счетом наплевать на Пармскую обитель,
как и на то, что я потом три дня переживал…
Я был почти Лауреат, потом – осведомитель.
И кончу, надо полагать, кем быть бы не желал.

Я сел в канун седьмого ноября,
когда озноб и видно за версту
призыв ЦК «Даёшь стране угля!»
А это – прямиком под Воркуту.

Мой друг летал в Париж на ТУ,
да угодил под Воркуту
и там семь лет искал в мешке кота;
найдя, блевал под стук колёс
и вез назад туберкулёз…
Такое это дело – Воркута.

Мы уложились в пару дней – неладно будет пусть им!
Я «сдал» двоих уже в пути, чтоб оправдать свой хлеб.
На третью ночь подсел ко мне рецидивист Капустин.
И был момент. И был я в нем красноречив как склеп.

Чтоб первый срок осилить до звонка,
я как-то лёг в санчасть на «капремонт».
Тогда мне и внушил ДПНКа:
мол, должен… как Поэт и Патриот.

…Не риск, а так – кураж один…
Но – как Поэт и Гражданин…
А враг есть враг – повсюду и везде.
Плюс, чтоб костьми ты не полёг, -
у нас отличный доппаёк
и перечень услуг от МВД.

Он говорил, что все – фигня, не упускай, мол, шанса.
Не упустив его, я вскрыл артерию в паху.
Неделю  били. Я решил, что надо соглашаться.
И вот с тех пор - один за всех, и всех – как на духу.

И я клянусь: в неискренних тонах,
под ре-диез иерихонских труб,
мои доносы – в двадцати томах –
побьют любой фундаментальный труд!

…Но день иссяк, и ночь повлёк.
И был чифир и доппаёк…
Ну а кто смел – не вдвое, - втрое съел.
И, наконец, взял слово вор;
и был наполнен разговор
предельным перезвоном высших сфер.

- Программа, в целом, такова, - сказал зэка Капустин, -
чтоб не тянуть до той поры, как спустимся в забой,-
сначала мы попьём чайку, потом – тебя опустим.
Зато приедешь в Воркуту – уже самим собой.

А ночь трясла вагон, как наркота.
Бледнел «Ад» Данте – просто вон из рук:
вне девяти лежала Воркута;
ну а последним был – Полярный Круг.