А давно ли ты, гордый...

*...*.

А давно ли ты, гордый, на небо свое смотрел?
За полуночью наблюдал, проходил под ней
легкой поступью, брат войны, заклинатель стрел, признаваясь себе, что сумерек нет родней,
чем вот эти, туманные? - молча идешь насквозь, ни огня в тебе нет, ни какой-то родной души...
Ничего по себе не оставивший, ничего для себя не просящий, ты сам для себя решил
закрываться, в бега пускаться и не пускать никакого намека на призрачное тепло.
Только там, за громадами внутренних баррикад, - бьется сердце живое и дышит живая плоть.
Только там, за душой, за войной, погруженный вглубь, перепрятанный сотню раз, ты, совсем иной,
так болишь ощутимо, что я достаю иглу и лечу тебе сердце, что было повреждено.

В том, как ты меня не убил, никакой любви, никакого усилия не отступить на шаг.
В том, что слышишь, как боль внутри перешла на визг, никаких приглашений жалеть или утешать.

Просто полночь - другая, мой воин, дышать легко, ничего не просить, слушать только морозный скрип...

Я совсем ни при чем. Ты воскрес, только вспомни - в ком.
И на небо свое изменившееся - смотри.
07.12.13