Рифма и деривация

               

               

       К рифме как феномену художественной речи вслед за литературоведами [ 1 – Гиндин С.И. Общее и русское стиховедение: Систем. Указ. Лит., изданной в СССР на рус. яз. С 1958 по 1974 гг.// Исследования по теории стиха. – Л., 1978; О н   ж е . Структура стихотворной речи: Систем. Указ. Лит., изданной в СССР на русском языке. Ч. II: 1974-1980 // Исследования по теории стиха, вып. 3. – М., 1982. ] в последнее время серьёзный интерес стали проявлять и лингвисты [ 2 – У Кочетков Д.А. Рифма Д.Л. Андреева в лингвистическом аспекте (на материале сборника “Русские боги”).- Череповец. 2000 ]. Предпринимаются попытки выявления языковой природы рифмы и особенностей её использования в стихотворной речи. Однако в исследованиях, посвящённых рифме, остаются неясными многие вопросы. Вот некоторые из них.
       Существует ли рифма только в стихотворном тексте или она может быть и в прозаическом тексте?
       Всегда  ли рифмы – это конечные созвучия стихотворных строк или же рифмами можно считать определённого типа созвучия и в других позициях в тексте (в том числе и нестихотворном)?
       Обязательно ли графическое выделение рифмы (помещение рифмующихся слов особых текстовых отрезков – стихотворных строк ) или же рифма существует и в метроритмизованном (а может быть, и в не имеющем метроритмической организации) тексте, оформленном «всплошную», как прозаическое произведение?
       Существует ли рифма до текста или она обнаруживается уже в самом словаре того или иного языка? Если обнаруживается, то нельзя ли говорить о рифменных (или рифмообразующих) ресурсах языка?
        Если созвучия рифменного типа могут быть выявлены уже в самой системе языке, существуя в нём как потенциальные единицы, используемые в построении речи, то какие имеются способы актуализации этих единиц в текстовых образованиях?
       Если рифма существует до текста, то  каковы критерии выделения рифменных созвучий? По каким фонетическим параметрам соотносятся рифмующиеся единицы?
       Как явление рифмы включено в системные отношения в языке? Нет ли связи между рифмой и грамматическими, в том числе деривационными процессами в нём? Как соотносятся рифма и паронимия? Как механизм действия паронимической аттракции в рифме?
        Если рифма нестандартная, неграмматическая, то какие существуют модели порождения оригинальных созвучий? В какой степени в них используется динамика языковых единиц в тексте, взаимодействия в нём единиц различных структурных уровней языка?
       Обобщая перечисленные вопросы и исходя из того, что рифма является феноменом не только речи (исключительно ли стихотворной?), но и языка, мы увязываем выделение и функционирование рифменных созвучий с действием в нём особого, во многом не изученного ассоциативно-деривационного механизма.
       Рифму определяют как «повтор отдельных звуков или звуковых комплексов связывающих окончания двух или более строк» [ 3 – Словарь литературоведческих терминов /Редакторы-составители: Л.И. Тимофеев и С.И. Тураев. -  с.324.] или как «всякий звуковой повтор, несущий организующую функцию в метрической композиции стихотворения» [ 4 – Жирмунский В.М. Теория стиха. – Л., 1975, с. 379 ].
       Под деривацией понимают “процесс создания одних языковых единиц (дериватов) на базе других, принимаемых за исходные. В простейшем случае – путём “расширения” корня за счёт афффиксации или словосложения, в связи с чем деривация приравнивается иногда к словопроизводству или даже словообразованию. Согласно более широкой точке зрения деривация понимается либо как обобщённый термин для обозначения словоизменения и словообразования вместе взятых, либо как название для процессов (реже результатов) образования в языке вторичных знаков, в т.ч. предложений, которые могут быть объяснены с помощью единиц, принятых за исходне или выведены из них путём применения определённых правил, операций” [ 5 – Кубрякова Е.С., Панкрац Ю.Г. Деривация. Лингвистический энциклопедический словарь. – с. 129 ]. У нас есть основание принять самое широкое понимание деривации и рассматривать деривационные отношения в языке, являющиеся результатом процесса порождения вторичных знаков, как промежуточное звено между синтагматическими (часто закрепляемыми за речью) и парадигматическими отношениями (закрепляемыми за языком), как своего рода «мостик» между языком и речью.
       Рифма признаётся важным (хотя и не обязательным) признаком поэзии и воспринимается как явление условного характера, обусловленное типом художественной речи, более того, имеющим субъективную направленность: известно, что одним (пусть и не самым существенным) достоинством того или иного стихотворца признаётся нестандартность, неожиданность рифм в его произведениях. И тем не менее, представляется целесообразным говорить о рифме и как о языковом феномене, поскольку выбор созвучий, даже в самых оригинальных и изысканнейших случаях, у сочинителя обусловлен возможностями того или иного языка, а может быть, и шире: языка вообще, как коммуникативного устройства, имеющего звуковую природу (ср. хотя бы «макаронические» рифмы).
       О том, что рифмообразующие возможности заложены уже в самом языке, свидетельствует даже беглое обращение к лингвистическим словарям некоторых типов: обратным, грамматическим (построенным, кстати, о принципу обратных), словообразовательных. По значительной части имеющегося в них материала они (прежде всего первые два типа) являются своего рода рифмовниками, словарями рифм. Естественно, что большинство созвучий для искушённых стихотворцев в рифмовниках, как и в обратных словарях, представляются примитивными, так как они имеют однотипность морфологических, а часто также словообразовательных и морфемных структур.
(Более всего у поэтов, как известно, проявляется «нелюбовь» к самым, пожалуй, легко всплываемым в сознании и широко представленным в обратных словарях глагольным рифмам). Однако, как думается, именно они-то и составляют основу рифмического фонда языка. Другие, более сложные (и даже спорные) виды рифм могут быть выведены из этой основы.
       Возникает вопрос, какое же место занимают созвучия рифменного типа в системе языка, каков их статус и по каким признакам они могут быть обнаружены среди других слов языка, находящихся в определённых структурных и семантических связях. Представляется следующая картина.
       Созвучность обнаруживается между многими единицами языка, включаемых в состав различных грамматических и лексических парадигм: 1) между формами  одного и того же слова (осень, осени, осенью), 2) между  словами в составе словообразовательных гнёзд (земля, землица, земельный и т.п.), 3) между словами, относящимися к одному и тому же словообразовательному типу (белеть, темнеть, веселеть и т.п..),4) между словами в составе тех или иных лексических объединений: вариантов слова (калоша – галоша, строгать – стругать и т.п.), однокорневых синонимов (туристский – туристический, неизвестный – безвестный и т.п.) и антонимов (правда – неправда, приходить – уходить и т.п.) , омонимов (русая коса и остраякоса и т.п.) , паронимов и парономазов. Однако в качестве рифмы выступают, как правило, только слова, относящиеся к 3-й группе, и частично слова, относящиеся к 4-й группе, а именно лексические омонимы и парономазы. Для этого, как нам думается, имеются как фонетические, так и семантические основания.
       В рифмующихся словах и на фонетическом и на  семантическом уровне следует выделить идентифицирующую и дифференцирующие части. Идентифицирующую часть на фонетическом уровне назовём «фонетической основой рифмы» (далее - ОРФ). Идентифицирующую часть на семантическом уровне – «семантической основой рифмы» (далее - ОРС). ОРФ рифмы может быть представлена либо частью звукового состава созвучных слов (смелый – умелый; в редких случаях одним звуком: (у – весну), либо всем их звуковым составом (напасть – сущ. и напасть – гл.; дифференцирующая часть слова в самих рифмующихся единицах в этом случае отсутствует). Без наличия ОРФ у так или иначе семантически соотнесённых слов вряд ли можно всерьёз говорить о рифме.
        ОРС составляют семантические компоненты различных типов. Прежде всего это компоненты, связанные с выражением грамматических значений.
Для так называемой «классической» («грамматической», «морфологической») рифмы характерна тождественность собственно грамматических (связанных с выражением таких грамматических категорий, как род, число, падеж, время. лицо и др.), лексико-грамматических (связанных с принадлежностью слова к определённому лексико-грамматическому классу), словообразовательных значений. Но важно, что дифференцирующую часть рифмы на семантическом уровне (кстати, обязательную для неё) составляют  компоненты лексического значения, выражающие ядерную его часть – вещественное значение, связанное
с отражением предметного мира. Именно поэтому, как мы полагаем, «классическая» рифма.обычно представлена структурно однотипными словами, относящимися к одному и тому же словообразовательному типу, объединёнными общим формантом, а не словами, относящимися к одному и тому же словообразовательному гнезду, т.е. имеющими общность по корню.
Очевидно, именно поэтому опытные стихотворцы избегают тавтологических  «рифм» и вообще «рифм», включающмих однокорневые синонимы и антонимы, а также паронимы (за исключением утративших в современном языке общий корень, типа невежа – невежда). Снимаемый в некоторых случаях запрет на использование подобных «рифм» требует, как нам думается, своего специального обоснования.
       Выделение созвучий рифменного типа в особую категорию требует определения  структурных и семантических признаков рифмы как явления языка. По предварительным результатам нашего анализа к ним мы отнесли бы: 1) однотипность фонетических структур созвучных звукокомплексов (отнесённость их к одному и тому же акцентному типу и совпадение темповой характеристики их ОРФ; хотя последнее требует экспериментальной проверки); 2) разную предметно-денотативную направленность значений созвучных единиц.
       Однако рифма (созвучия рифменного типа) как явление языка, играющее, есть серьёзные основания полагать, важную роль в организации грамматики и словаря того или иного языка («базу» рифменного фонда составляют огромное количество производных слов, не напрямую отражающих действительность и поэтому не получающих опоры на образы объективного мира и опирающиеся на звуковую материю), а также памяти (операционного механизма человека) выявляет себя прежде всего при функционировании в речи. Причём функционирование рифменных созвучий, на наш взгляд, не сводится только к использованию их в качестве конечных структурных элементов в составе строк стихотворных произведений. Помимо этого, думается, следовало бы обнаруживать рифму и в других позициях стихотворного текста. Небезызвестна роль рифмы в организации произведений малых жанров: как анонимных (устных, народно-народных, таких как пословицы, поговорки, загадки, скороговорки и др.), так и имеющих авторство (афоризмы); а также в загололочных конструкциях (кстати, как правило, к прозаическим произведениям). Можно обнаружить созвучия рифменного типа и в обычном прозаическом тексте. И притом не как вкрапления в неё стихотворного текста (это не является необычным), Рифма (рифменные созвучия), по всей вероятности, является одним из средств организации связной речи: она встречается в составе однородных рядов (значительное число таких созвучий стали своего рода клише, речевыми штампами; например. экономические и политические события), а также в составе средств связи предикативных частей в местоименно-соотносительных сложноподчинённых предложениях; например, в таких коррелятах, как что – то, когда – тогда, насколько – настолько и т.п.).
Как можно предполагать, выделению рифмы в тексте способствует не одна лишь особая позиция созвучных слов в определённого типа текстах, а именно стихотворных. Кому не известны различные способы графического оформления рифмованного текста («всплошную», как прозаического текста, без деления на стихотворные строки, «лесенкой» и др.)? При устном восприятии текста указанный критерий, кстати, вообще не работает. В качестве критерия выделения рифмы в стихотворном тексте известен также критерий учёта метроритмической структуры стиха. Но, как показывают наши наблюдения, выделение рифм, как и свидетельство о функционировании рифменных созвучий (и притом не только в стихотворном тексте) связано со средствами их актуализации.
       Под актуализацией рифменных созвучий будем понимать выделение в тексте звуковых оболочек дистантно (как правило) или контактно (редко) расположенных слов с целью усиления смысловой и выразительной стороны речи с помощью особых фонетических или иногда графических средств.
К фонетическим средствам относим: 1) логическое ударение (причём одинаковой силы на каждом из созвучных слов), 2) интонацию (однотипность интонационных структур рифмочленов), 3) паузировку (одинаковый характер паузы после каждого из рифмующихся слов, иногда увеличение длительности таких пауз). К графическим средствам (используемым, естественно, только в письменной речи) относится только позиция рифмующихся слов – в конце строки (при классическом способе передачи стихотворной речи).
       Современная рифма как один из важных признаков стихотворного текста поражает  разнообразием своих структурных разновидностей (ср., например, рифмы составные, «неравносложные» и «разноударные рифмы», которые, на первый взгляд, вовсе не связаны с основой рифменного фонда – с грамматическими рифмами, имеющими, как уже было отмечено,
деривационную природу. Но это только на первый взгляд. Все эти рифмы, как позволяет судить проведённый нами предварительный анализ самых разнообразных типов рифм, являются следствием действия мощного ассоциативно-деривационного механизма языка, проявляющего себя и в вариативности (в динамике фонетической и семантической структур слова) и в координации (взаимодействии как указанных структур, так и единиц различных уровней языка: слова и сочетания слов, слов и морфемы). Но обстоятельный разговор об этом в рамках данной краткой статьи не может состояться и по причине неразработанности темы исследования, заявленной здесь как проект, как перспектива. Во всяком случае, как мы полагаем, к настоящему времени возникла необходимость в масштабном описании и систематизации рифменного фонда языка и в создании теоретических основ особой филологической дисциплины «Лингвистика рифмы».