Письмо брату-солдату Олегу

Мой юный брат,услышь меня сквозь осень,
Сквозь крап дождя и шорохи листвы,
Сквозь шум машин,несущихся по-пёсьи,
Глаза их сумасшедши и пусты.
Ты далеко от родины любимой
Среди германских чуждых нам полей
Стоишь на страже тишины и мира,
Один средь тысяч русских сыновей.
Как пращур твой,сжимаешь меч надёжно,
Твой зорок взгляд,отвагой дышит грудь,
Течёт на плащ-накидку сирый дождик,
И обступает ночи мертвенная жуть.
Подруга полночи,предательская дрёма,
Подкашивает ноги,мутит взор,
И сердцу так тепло,как будто оно дома,
Ещё чуть-чуть,захватит сладкий сон.
Но,чу!Будь бдителен,не поддавайся козням
Коварной и кромешной тишины!
Ты-часовой,мой брат,пусть дремлет осень,
В ответе ты за жизнь своей страны!
Я лучше расскажу тебе о доме,
О деревеньке наших дедов и отцов,
А ты послушай,сжав приклад до боли,
И бди в тиши под песню моих слов!
Стоит деревня наша,как и ныне,
Гигантской рожью вкруг леса шумят,
С них листья капают слезами золотыми
Под галочий истошный гвалд.
Жива избёнка наша родовая,
На прелых лапах всё стоит она,
Всё хочет убежать,а изгородь худая
Опутала её,корява и крива.
В крапиве старой тонет клён повядший,
Стучится в окна,в пустоту избы,
Ладоней золотых ломает пальцы
От одиночества,от горестной тоски,
Не замечает,что по нём сгорает
Рябина рядом,ветви заломив,
И слёзоньки горючие роняет,
Кровавой ягодой на землю их пролив.
Живёт и сад наш,яблоньки-подружки,
Ах,нынче без приплода все они,
В зелёных платьях вкруг избёнки кружат
И вспоминают майские деньки,
Когда они на зорьке распускались
Цветами бледно-розовой красы,
Как золотые пчёлы к ним ласкались,
Разбуженные ветрами весны!
Увы,не пробудили они завязь,
И сок для яблок не дала земля.
Ну,ничего,зато крапива всем на зависть
И силою,и жгучестью взяла!
Зато набрала силушку сосёнка
И вытянулась стройным стригунком,
Похожая чуть-чуть на оленёнка,
Так мягки рожки-ветки у неё.
Картошка тоже мелковата ныне,
Хоть вдоволь чёрной жилистой ботвы,
Под чертыхание её крестьяне рыли,
Картошку,что похожа на бобы.
Ну,бог с ней,с этой вечною картошкой,
Её всё ж вдоволь в русской стороне,
Вот в котелке твоём её не часто ложка
Находит дымную в шелковой кожуре!
Поди,всё больше серая перловка:
Суров солдатский жёсткий рацион.
Держись,браток,на всё нужна сноровка,
Дела с картошкою поправит отчий дом!..

Не скоро ты в родимую сторонку
Воротишься,кудряваый мой браток,
Не скоро мать обнимешь,как девчонку,
Перешагнув родительский порог.
Не скоро,через "две зимы",Олешка,
Как в песенке поётся строевой,
Вернёшься днём погожим,тёплым,вешним,
С черёмуховой майскою пургой.
Не скоро ты пройдёшь Москвой родною
По улицам её и по садам,
Не скоро встретишься с девчонкой озорною,
Прекрасной,нежной,как весна сама!
Не скоро ты приедешь в деревеньку,
Толкнёшь калитку радостной рукой,
И под скворца заливистые трели
Обнимешься с избушкой родовой.
Нет,за два года ничего с ней не случится,
Ей будто бы и годы нипочём,
Лишь по углам чуть-чуть она кривится,
Как бабка,клонит вниз одно плечо.
Ах,вспомнил бабушку я Пелагею,
Ты знаешь,уж совсем плоха она,
Нет дедовой избе её роднее,
Ведь в той избе вся жизнь её прошла.
Да,в этом очаге крестьянской жизни
Всех родила она своих детей,
Что ль восьмерых,я слышал,ныне мыслимо ль,
Тогда ж была обычной из семей.
Но выжили не все,тогда мирились
Простые люди с мором,как с судьбой.
Лишь выли бабы тихо и молились
В углу избы,целуя лик святой.
Давно уж помер дед,а всё живёт бабуля,
Уж восемьдесят пятый её пошёл,
Лежит в кровати охающим кулем
И молит Бога,чтоб за ней пришёл.
А ведь была красива,работяща,
Всё спорилось,горело всё в руках,
Была хозяйкой в доме настоящей,
Дом,словно воз,тащила на ногах.
Как с русской печкою играючи справлялась,
Ухватом чугуны метала в её жар,
Нутро печи гудело и плескалось,
Как сумасшедших рыжих пчёл комкастый шар!
А доставала из печи подобьем чуда
Щи,истомлённые в ведёрном чугуне,
Картошку,запечённую с причудой
С грибной подливой на огромном протвине!
А пироги,какие пироги
Пекла родная наша баба Поля,
Пышны,румяны,вкусом дороги
С пьянящим духом хлеба и приволья!
Всё спорилось в её руках крестьянских,
Корявых,жилистых,но истинно святых,
Трудолюбивых,источавших ласки
Суглинистой земле и сонму всех живых!
На грядках каждый злак взласкали эти руки
И перетёрли пальцы каждый ком земли,
Их не было нежней,когда из вымя-груди
Коровушки струи молочные плели!
Звон струй парных о дно бадейки
Казался звоном сладких струн!
Крестьянки пальцы по ним нежно тенькали,
Играя сокровенную из дум!
Их не было нежней,когда они тянулись
К дитя-кровинушке,чтоб дать ей свою грудь:
И затихал младенец,чуть коснувшись
Соска молочного,в объятьях нежных рук...
А ныне эти руки золотые
Она заранее скрестила на груди,
Холодные,бессильные,сухие,
Что ветки падшие от ветра у гряды.
Но нет,не отпою я руки эти,
Пусть из последних сил живут они,
Неповторимые на целом свете,
Как бабушкиных глаз тоскливые огни.
Глаза её глядят в уже иные дали,
Неведомые нашей суете,
Озёра боли в них и старческой печали,
Покорные судьбе...
Ты,жизнь,уж сколько бы ни длилась,
Исход трагичен и един:
Вот только б легче уносились
Мы в мир иной,загробный мир...

Мой юный брат,услышь меня сквозь осень,
сквозь крап дождя и шорохи листвы...

         октябрь 1985г.