Зачем Вы придуманы?

Ах, вы придуманы, наверно, чтоб мучить души беспримерно,
Так беспримерно, безгранично, как Вас люблю.
Лукавить, рассыпать улыбки, а те улыбки песком зыбким
Так беспримерно мучат взгляды, так бепримерно месят яды,
Так беспримерно, безгранично, как я люблю.
И не наверно вы волшебны, ваш образ нежный от Венеры,
Но Вы, увы, опять примерны, в том что жестокостью зовут.
Наивно смотрите, как будто, не Вы убили назад  минуту
Чью-то примерную послушность, чью-то прекрасную мечту.
Вы покраснели будто вишня, а по губам лишь пули свищут,
В наклоне скромном головы, в изгибе шеи и спины и то видна убийцы стать.
Вас поневоле называть я мог  преступницей... молчу.
И коль осмелился бы кто призвать к суду Вас хотя б за то,
Что в нарушении всего Вы погубили самого!..
Но! Ведь никто. И все молчат, и я молчу,
И он молчит, хотя, конечно ж, он  убит.
А я не жажду умирать, хочу и жажду  наблюдать,
Как Вы стоите у окна, как скучно Вам, как Вы одна.
С подругой рядом не стоите и в танце платьем не шуршите,
Вы так подавлено молчите, о чем- то дальнем Вы грустите.
И я смотрю на Вас, увы, мы стали дороги черты.
А в моде кожа так бела, у вас румянцем расписна.
И стройный стан - мечта поэта, не Ваш удел. Забыли это.
Вошли неслышно, чуть дыша, теперь Вы модная мечта.
Но мода — худшая привычка, изменность с постоянством в стычке.
Проходит мимо фонфарон под ручку с лучшей из княжон.
"Оригинальна, но пуста. Я вдруг  увлекся, но как вспышка,
Мелькнула и затухла быстро. Теперь в глазах темнее мрак"
"Увы, действительно никак. В начале сильно завлекала, казалось новой
Как сказать? Сама естественность. Но, что уж врать,
Игрушка не для долгих лет. Увы, в ней больше шика нет».
Они пройдут с улыбкой язв, Вас обсуждая без прикрас.
Но правы в том: пройдет сезон - и новый будет в свете тон,
И новая оригинальность, иная в музыке тональность.
Но что же Вы? Вы загрустите? Вы не смиритесь? Заблестите?
Но нет, Вы и не рады гнаться, Вы отойдете, лишь украдкой
Порядку нынешнего света пошлете вы ухмылку дерзко.
Вы с модой холодно сошлись, и так же разойдетесь Вы.
А всё же мне печаль-тоска, пусть свет уйдет, а как же я?
Я что припаян, заболел? Мне, кажется, что мой удел -
За Вами,прошедшей модой дня, идти, ни капли не скорбя.
Я разминусь  с всеобщим вкусом, увижу в Вас сто тысяч лучших,
И каждый день я буду рад узнать, не узнавая Вас,
И каждый новый день начать, чтоб рядом быть, чтоб наблюдать,
Как Вы с подругой не стоите, о чем-то дальнем Вы грустите.
И уходя из света вдаль, меня возьмите, мне не жаль
Уйти от моды и достатка, и только  «самого»  мне жалко.
Ведь всё же Вами он убит, но так же, как и я, молчит.
За модой он не будет гнаться, он растерял уменье в вальсе,
Лишь раз кружа в Вас в светлой зале,
Тогда судьбу он знал едва ли, и зря он Вас за руку вел,
Считал шаги, вел разговор, на Ваши губы гордо злился.
Он с Вами в танце закружился.
Мы оба с ним — пропавши души,но нам от этого лишь лучше.
И Вы же созданы, наверно, чтоб мучить души беспримерно,
Так беспримерно, безгранично, как любим Вас.